Исида была внимательна и проникновенна. Боги через танец дали ей ещё один дар: чувствовать людей. Разговаривая с ними или просто наблюдая их жесты, она будто перевоплощалась в них, понимала самые тончайшие движения души их. Именно поэтому она никогда не сердилась на Сергея. И именно этим – глубочайшим пониманием – однажды покорила его сердце. А ещё она выучила его полное имя: Сергей Александрович – и так и звала его. Ему страшно нравилось. Он ей сам объяснил, какое это таинство – имя. Вот ведь у нас, у русских, не как у других народов: мы не только называем, но и величаем. Причём и самого человека, и отца его. Разве это не вершина культуры простого народа?
Рассматривала его друзей. Всех видела, всех. Однажды кольнуло: врёт он, что никого не любит. Вот этого странного, красивого какой-то неприятной красотой парня – вот его он любит. Толика. Иногда, читая людей, она будто бы ощущала музыку, исходящую от них. Никому об этом не рассказывала. Она не сочиняла её, нет, просто память услужливо воскрешала тот или иной фрагмент, когда-либо слышанный ею. Именно так она впервые «услышала» Сергея «Аве Марией». Толик звучал резкой какофонией трубы фокстрота, расстроенного пианино и траурной еврейской скрипки. Ревность? Да. Но ещё Исида чувствовала какую-то неясную опасность, исходящую от этого самоуверенного человека, одетого с претензией на изысканность.
Опасность для любимого. Рассматривая, думала: несмотря на потуги, французским «от кутюр» здесь не пахнет. Остальные друзья были просто любопытствующими, просто голодными художниками.
Оставаясь наедине, Исида любила возбуждать Сергея танцем. Иногда она изображала проститутку, пристающую к клиенту. Делала это столь комично, что Сергей умирал от смеха, расплёскивал водку, что держал в руке. Или брала любимую шаль, оживавшую в её танце грубым хулиганом, прижимающим её к себе. Покорная, она всегда уступала «его» чудовищной похоти, так что танец заканчивала, распростёртая на полу. Сергей опускался рядом, шаль летела в сторону. Исида была великой артисткой, она тонко чувствовала грань между эротичным и похабным. Достаточно она в своё время насмотрелась на Мод Алан! Глупцы считали её последовательницей Исиды… Так вот, зная эту тонкую грань, она умела так изобразить Мод, что каждый, кто видел пародию на неё в роли Саломеи, уже никогда не находил ничего сексуального в Мод! Люди смеялись до колик в животе, слишком уж Исида была «похожа». Призывные, манящие жесты, полуприкрытые глаза и прочие атрибуты женщины-вамп, доведённые до максимума, давали совершенно убийственный эффект. Исида знала, что истинная сексуальность – огонь, свет, что брызжет помимо воли самого человека…
