- А Никита? - спрашивает до сих пор молчавший парень.
Старик наклоняется, тщательно приминает сапогом давно уже погасший окурок, нехотя переспрашивает:
- Что Никита?.. Давай-ка вон колоть.
Парень проворно встает.
- Сиди, дед, передохни. А я постукаю, зябнуть стал.
- И то ладно, - соглашается старик. - Я, коли так, еще одну спалю. Можно?
- Пожалуйста.
Старик закуривает, молча смотрит на парня. Рыжие волосы у того то скатываются на затылок, когда он выпрямляется, то - когда бьет - падают огненной копной на лоб. Колун взлетает и опускается через ровные промежутки, зеленоватые замшелые плахи разлетаются, кажется, сами собой, открывая пахучую коричневую древесину, - Вот, - задумчиво говорит старик, - тоже - поженится и поминай как звали. Отрезанный ломоть.
- А может, не уйдет?
- Этот-то? Этот, может, не уйдет...
Я догадываюсь, что старик косвенно отвечает сейчас на замечание парня, и, пока раздумываю, как поудобней расспросить, он просто, как это умеют только старые люди, говорит:
- Давеча ты про детей спросил. Соврал я тебе: сын у меня есть.
- Что, не с вами живет?
- Говорю - отрезанный ломоть. - Старик качает головой. - Растишь, растишь, от хворобы бережешь, а на ноги встанет, и не нужен ты больше. Раз в год письмо либо депешу пришлет, с праздником проздравит - и на том спасибо.
- Ну, помогать-то вам он помогает?
- Где там! Сам, сказывает, чуть оборачивается. Жена, дите, квартера, слышь, дорогая...
- А кем он работает?
- Работа-то ничего, чистая. - Старик говорит спокойно, задумчиво, больше, кажется, сожалея о неустроенности сына, чем о том, что сын забывает об отце. - Студентов учит.
- Он что же - научный работник?
- Нет, сказывает, - кандидат пока.
- Институт кончил?
- До войны еще кончил. В Москве. А опосля войны опять учился - три года. - Старик с искренним удивлением смотрит на меня выцветшими глазами. - С чего бы так: учился, учился, а самому чуть на житье хватает?
Я не сдерживаюсь:
- Послушай, отец! Обманывает он тебя! Ведь он, самое малое, двести триста рублей в месяц получает!
Старик молчит, потом глухо спрашивает:
- А ты не врешь?
- Нет! - Я начинаю горячиться. - В суд надо подать. Раз сам забывает заставят!
- Смотри-ка! Вон и Семен говорил, а я все сумлевался. И присудят?
- Рублей пятьдесят в месяц!
- Куда столько! - пугается старик. - Десятку там какую, и того будет. Много ли мне надо, на соль там, на табак да на праздник когда четвертинку. Куда столько!..
