Человек изучает помыслы богов, и он чувствует, что должен создать связь между своей собственной деятельностью и тем, что находится в материи в виде божественных письмен, что должна существовать гармония между происходящим на небе и на земле» 37.
Это настроение замечательно точно передано в образе богатыря Вольги Всеславьича, являющегося представителем этого (третьего) культурного периода. В начале былины, при описании событий, сопутствующих его рождению, ясно указывается на связь между небесными и земными явлениями:
Закатилося красное солнышко,
Закатилось за горушки высокия,
За моря глубокия широкия,
Разсаждались часты звезды по светлу небу,
Нарождался на матушке святой Руси
Молодой богатырь Вольга Всеславьевич…
Не менее ясно указывается на возникновение внешней науки в том месте былины, где упоминается об изучении молодым Вольгой всяческих «хитростей-мудростей», применяемых затем для деятельности в физическом мире. В оборотничестве его отражается уже позднейший период упадка халдейско-египетской культуры, выразившийся в пышном расцвете наихудших проявлений черной магии 39.
Таким образом, люди «все более спускаются в Майю и пронизывают материю тем, чего может человек достигнуть. В четвертый культурный период, греко-латинский, человек выносит свое внутреннее существо во внешний мир… Человек объективирует себя в материи, в формах… Он сам выступает в физический мир и создает в нем свое отображение… В римской культуре человек создает его в государственных учреждениях… Человек спускается до понимания материи, до брака между Майей и духом… В этот четвертый культурный период послеатлантической эпохи человек находится в полной гармонии с окружающим миром. С этим периодом совпало появление христианства. Ибо только это время, когда человек как бы сросся с внешней действительностью, было в состоянии постичь, что божественное может проявиться в отдельном человеке… Всякое предыдущее время легко могло бы понять что угодно, кроме этого; оно чувствовало бы, что божественное является слишком высоким и возвышенным для того, чтобы проявиться в отдельном человеке… Но Христианство могло возникнуть также лишь тогда, когда люди не настолько внедрились еще в материю, чтобы переоценить ее, чтобы погрузиться в нее с головой, как в наше время, но еще были в состоянии одухотворить ее… Поэтому вся история человечества распадается для христианского сознания на дохристианское и на христианское время. Богочеловек мог быть постигнут человеком лишь в определенное время» 37.
