— За ними!
— Ребята, да они другими дверями в лес сбегут.
Толпа мгновенно окружила сарай. Внутри скулили собаки.
— Выходите!
За дверьми было тихо.
— Выходите, не то выломаем ворота!
— Стрелять будем!
— А стреляйте, стреляйте! Не очень-то боимся!
— Зелинский, вперед!
На миг они все же поколебались. Как-никак там, за дощатой преградой ворот, были две заряженные двустволки. А то и три, если Грабарчук остался в сторожке ночевать.
— Вышибать ворота!
— Стойте, мужики! Зачем ворота ломать? Поджечь, только и всего!
Толпа радостно зашумела.
— Конечно, поджечь! У кого спички есть?
Нашлись и спички. Мгновенно нашлась и охапка соломы.
— Кладите под ворота. Там, за ними, в сарае сено лежит. Зелинский, поджигайте!
Старик беспомощно замахал руками.
— Люди, что вы делаете? Приедет полиция, под суд их отдадут…
— Нечего ждать! Поджигайте! Вы отец, ваше право!
— Да чего ты раздумываешь, Константин? — подстрекал старый Чапля. — Тебе надо начинать.
— Вы отец, вы только начните, а там уж мы наведем порядок, и тут и в Остшене!
— Чего вы боитесь. Не наплевать ли вам, хоть и двадцать лет получите?
— Ну да уж и двадцать лет!
— Да хоть и двадцать! Зато им будет конец.
— Вздохнут люди!
— По всему свету пойдет, какие мы порядки у себя наводим!
— Люди мои милые… Я… Что ж я… На то есть суд… Сгорят ведь… Люди ведь все-таки!
— Они-то небось не раздумывали, когда вашего Стефека камнями убили! Тоже человек был, не скотина!
— Да что со старикашкой разговаривать! Подкладывайте огонь! Все одно, кто.
— Тише! Что-то слыхать.
Все умолкли. В чистом воздухе солнечного утра откуда-то издалека доносился звук. Что-то гудело на дороге. На миг они позабыли о запершихся в сарае.
— Что это?
— Кажись, машина.
— Нет, не машина.
Но теперь уже было видно. По узкой песчаной дороге к лесу мчались два автомобиля.
— Полиция!
— Ну-ка, мужики, живей, пока они не доехали!
Толпа заколыхалась, но никто уже не торопился. На солнце поблескивали стволы винтовок.
Они расступились, пропуская машины. Во второй, рядом с комендантом участка, сидел староста.
— Глядите-ка! Это он дал знать!
— Испугался, сволочь.
— Надо было подстеречь его!
— Кто там о нем думал?
— Расступись! Что за сборище?
— Лесники… — наперебой стали рассказывать люди из толпы.
— Мы уж сами с ними справимся, — сухо отрезал комендант, изучая глазами местность. — Гаевский! Подъезжайте с той стороны. Раняк, сюда! Приготовьте место для арестованных!
Крестьяне плотной толпой обступили машину.
— Что ж, так и дадим им уехать?
