— Ладно, дойдем — узнаем, в чем дело, — откликнулась я, стараясь не думать о плохом.
В конце концов, если бы декан собирался сообщить о моем позорном отчислении, то Фелтон ему для этого бы не понадобился.
Дальше мы шли молча, то и дело переглядываясь. Почему-то, бредя за деканом Бхатия, мы почувствовали странное родство душ. Ну или это только мне одной так показалось.
Оказалось, что путь наш оканчивался в святая святых главного корпуса — восточном крыле, куда ход студентам был закрыт. Ну, видимо, не всем закрыт, потому что если я вертела головой по сторонам, стараясь разглядеть окружающую обстановку в малейших подробностях, то Фелтон казался совершенно равнодушным и скучающим. Причем у меня складывалось полное ощущение, что поведение некроманта не наигранное и ему действительно неинтересно. Похоже, что Полозу уже доводилось бывать здесь.
Про восточное крыло ходило множество слухов, начиная с того, что тут имеются карцеры для провинившихся студентов, и заканчивая, что на самом деле восточного крыла нет и все это только иллюзия. Вторую гипотезу я опровергла опытным путем. А вот насчет первой…
В итоге профессор привел нас к ничем не примечательной двери.
«Точно карцер», — с паникой подумала я и уже принялась понемногу пятиться, но тут Полоз изловил меня за руку и шикнул.
Пришлось остановиться и со смирением ждать своей участи.
Однако, вопреки всем ожиданиям, внутри оказался обычный рабочий кабинет, без всяких ужасов. Разве что проректор по воспитательной работе и связям с общественностью Деметра МакГинни… Как по мне, так старая дева вполне в состоянии заменить деву железную.
Седые волосы собраны в пучок, на носу очки в черной оправе, брезгливо поджатые губы… Всем своим видом профессор МакГинни выражала полное неодобрение.
Правда, оказалось, что и Ребекка Скотт тоже находится в кабинете. Девушка притулилась в углу на стуле и практически слилась цветом с бледно-зелеными обоями.
— Мисс МакГинни, это мистер Фелтон и мисс Грант.
Встречаться прежде с проректором мне приходилось. Но тогда я старательно пряталась за чужими спинами и вообще старалась не отсвечивать. Вряд ли профессор МакГинни могла бы узнать меня при встрече.
Холодные цепкие глаза проректора равнодушно скользнули по мне, а вот на Полозе задержались.
— Итак, мистер Фелтон опять решил отличиться? — осведомилась она.
Если бы эта женщина сказала так обо мне, то сердце бы не выдержало. Кассиус Фелтон, Король университета замер, как статуя, равнодушный и высокомерный.
