Некроманты завтракали чинно, даже умудрились выбить каким-то образом у ошарашенного хозяина столовые ножи, и орудовали еще и ими, чем нас изрядно смущали. Из нас четверых по умолчанию брала нож и вилку только Хельга, остальные предпочитали одну только вилку.
Утро совсем уж перестало быть томным, когда в кафе появился еще и наш декан. Раньше мы вообще не могли понять, ест ли Киран Бхатия, поскольку ни в столовой, ни в кафе декан никогда не появлялся.
Когда преподаватель вошел, первым делом он обвел тяжелым, осуждающим взглядом помещение. Особенно много негодования досталось на долю некромантов.
— Мистер Фелтон, мисс Грант, прошу следовать за мной, — приказал декан и, развернувшись, вышел из кафе. Похоже, у него не возникло даже мысли о том, будто ему могли не подчиниться.
Мы с Полозом озадаченно переглянулись, поднялись и пошли вслед за профессором Бхатия.
Но как же странно… Зачем ему самому идти за нами, если можно кого-то отправить? В конце концов, ему ведь тяжело ходить.
— Что ты натворила? — едва слышным шепотом спросил меня Фелтон, когда я поравнялась с ним.
— Ничего, — предельно честно ответила я.
Ну, по крайней мере, мы оба с ним ничего не понимали.
— Может, это ты что-то натворил?
Мой вопрос Фелтона совершенно не устроил.
— Не равняйся со мной, рыжая, — с раздражением отрезал парень.
А дверь передо мной все-таки открыл, чем в очередной раз ввел меня в состояние ступора. Вроде бы он и обращается со мной с явным пренебрежением, однако, словно бы по привычке, оказывает все знаки внимания, какие следовало оказывать женщине. Скорее всего, доведись нам садиться за один стол, Полоз спокойно выдвинул бы для меня стул, при этом продолжая язвить по поводу моего достатка, манер и внешнего вида.
Догнать профессора Бхатия, который уже шел по направлению к административному корпусу, оказалось почему-то нелегко. Несмотря на сильную хромоту, декан передвигался достаточно быстро.
— Если я ничего не натворила и ты ничего не натворил, то зачем мы оба внезапно понадобились профессору Бхатия? — шепотом осведомилась я.
Вопрос был скорее риторическим, но Полоз этого не знал.
— Остается еще Ребекка… — откликнулся он, хмурясь.
Да, Ребекка оставалась, и, наверное, она могла бы рассказать кому-то из администрации. На месте ведь проректор по воспитательной работе, она вообще всегда находилась в университете, будто приросла к креслу в своем кабинете. Типичная старая дева, которая мстила окружающим за свою неудавшуюся жизнь излишней дотошностью и придирчивостью.
