Руководило Ванькой чувство справедливости. Показавшийся ему вначале вовсе пустяковым ночной поиск вражеских лазутчиков после здравых размышлений представился уже в совсем ином свете. Это на словах сказать легко, к утру, мол, пленников доставлю, а ты сперва попробуй, отыщи кого-нибудь в непроглядной темени ночной. Для двух столь малочисленных отрядов, разделивших степь бескрайнюю напополам, уже почти невыполнимая задача. Ну а ежели повезет найти врага – это только начало всего дела. Вряд ли кто пошлет лазутчиками глупых неуков, наверняка народец боевой и, несомненно, опытный за полком догляд ведет, да и сколько супостатов, одному лишь богу известно. Днем Иван их насчитал с десяток, однако вражеских ватаг может быть несколько, скорей всего, даже так. А главное, что они за люди, коли татарва – еще куда ни шло, но если рыцари шляхетские… Легкий холодок – верный признак приближения большой опасности, пробежал по Ванькиной спине. Так что в первый свой, по всем приметам жестокий бой, Ярославец должен пойти во всеоружии.
На какой-то миг хорунжий было порешил не брать с собою Сашку, предлог найти нетрудно, но тут же передумал. Это было б тоже не по совести. Ярославец сам избрал рисковый воинский путь, так зачем ему препятствовать. Щенков, бросая в воду, плавать учат, а людей сражения бойцами делают, другого способа просто не дано.
Вспомнив эту жестокую истину, Княжич отстегнул от пояса свою с золоченой рукоятью саблю.
– И клинок твой ржавый выкинь, хватит им народ потешать, возьми вот мой, а я Герасимов булат испытаю, нечего ему во вьюке зря пылиться.
Но от этого подарка Сашка отказался наотрез:
– Нет, Иван Андреевич. Сабля – это наша честь, ее каждый должен свою иметь, – и, смело глянув в Ванькины глаза небесно-чистым взором, смущенно, но уверенно добавил: – Я ведь все-таки не нищий, а казак.
– Ну что же, гордым быть никому не заказано. Настоящие бойцы такими только и бывают, – усмехнулся Княжич. Ярославцева строптивость его нисколько не обидела.
Сашка тоже был безмерно рад, что хорунжий правильно все понял.
Однако, обратно саблю Иван пристегивать не стал, сочтя сие дурной приметой. Он сунул ее в седельный вьюк, а взамен вынул с виду неказистый булат и колчан со стрелами.
29
На поиски врагов бойцы знаменной полусотни выступили в полночь. Провожаемые недоуменными взглядами выставленных в ночной дозор станичников, они проехали назад саженей триста и остановились.
– Ну что, браты, пора делиться, далее расходятся наши пути, – скомандовал хорунжий.
