Как бы то ни было, камера – мой главный центр притяжения и интереса на площадке. По этой причине мне важно установить первичный контакт с актерами и техниками, чтобы освободить себе как можно больше времени для работы с камерой и объективами уже во время съемок. Я почти не использую зум – не знаю, почему; наверное, мне кажется, что в таком увеличении есть что-то фальшивое. Помню, однажды на съемках «Стратегии паука» мне показалось, что нужно использовать зум для разнообразия. Целый час я практиковался с ним так и этак, что меня уже начало тошнить от него. В итоге я снял этот объектив и сказал, что в жизни больше его в руки не возьму. Хотя теперь я стал относиться к зуму более миролюбиво и использую его самым простым, довольно функциональным способом. Но долгие годы я смотрел на это несчастное изобретение как на происки дьявола.
Пытайтесь разгадать загадку своих актеров
Думаю, что секрет слаженной работы с актером заключается в первую очередь в том, чтобы знать, как выбрать его или ее. Чтобы в этом преуспеть,
на секунду забудьте о персонаже на экране и присмотритесь к человеку, который стоит перед вами – интересен ли он вам?
Это очень важно, поскольку во время съемок любопытство, которое вы будете испытывать к актеру, заставит вас исследовать глубже его персонаж. Иногда мы выбираем актера потому, что он «отлично подходит под образ этого героя», но в итоге осознаем, что в нем нет загадки, он неинтересен нам. Асюжетхорошего фильма развивается только благодаря любопытству, то есть желанию режиссера раскрыть тайну характера персонажа.
Что до руководства актерами, я могу сказать, что всегда стараюсь применять правила кино в мире фантастики. Например, в сцене в «Последнем танго в Париже», где Марлон Брандо лежит в постели и рассказывает Марии Шнайдер о своем прошлом, он полностью импровизировал. Я сказал ему тогда: «Она будет задавать тебе вопросы – отвечай, что хочешь». Он начал рассказывать все эти волнующие вещи, а я (режиссер) был в тот момент публикой. То есть я не знал, что он начнет говорить дальше, лжет он или говорит правду. Именно для этого существует импровизация: попытка коснуться правды и показать, что же может скрываться за маской актера. На самом деле, примерно это я и сказал Брандо в самом начале: снять маску актера, чтобы я смог увидеть, что там за ней спрятано. Мы снова встретились спустя несколько лет; поболтали, а затем он сказал мне, одарив своей озорной улыбкой: «Ты действительно думал все это время, что это был настоящий я тогда, да?». Я так до сих пор и не знаю, так это было или нет, но это потрясающе.
