– А есть квас какой-нибудь, или морс брусничный? – попросил привереда Перебор. – Я хмельное вообще не пью.
– А кто вам сказал, что пиво спиртной напиток? – всплеснул ручонками трактирщик. – Его даже руниийским детям для аппетита, и рунийским беременным женщинам для профилактики токсикоза можно давать. Не обижайте девочек, гляньте, как они стараются. Пейте себе на здоровье и за их здоровье!
Ну, опосля такого тоста, проголодавшиеся путники не заставили себя уговаривать дальше и дружно набросились на это кулинарное великолепие. Уплетая за обе щёки, и запивая так, что по щекам текло, они вполуха слушали взобравшегося и присевшего на краю стола гнома.
– Попробуйте наши фирменные колбаски. Вот эти сосиски просто дьявольски вкусные. Забудете обо всём на свете кроме добавки. А этот дорогущий хелландский сыр с плесенью память начисто отшибает. И только вам, как нашим первым гостям, всё бесплатно, за счёт заведения. Ешьте, пейте! Пиво, взгляните, чистый янтарь, сваренный лучшими друидами-пивоварами Чихляндии.
Перебор, богатырский аппетит которого, возымел власть даже над его врождённой скромностью (я уже не говорю про наглухо заглушённые инстинкты), сметал со стола порцию за порцией, выматывая «белоснежек» беспрерывной беготнёй с пищеблока к столу и назад за «боеприпасами». «Блаженный» Савко, чей желудок был намного компактней, вёл трапезу более пристойно, пытаясь произвести впечатление на девчат своими «светскими» манерами. Мало того, он пытался контролировать ситуацию, следя за действиями подручных гнома, и даже пытался размышлять, вспоминая, что такого он слышал про бесплатный сыр, и про то, что же там подразумевалась в высказывании «что немчику хорошо, то руничу смерть». Но с каждым глотком пива и каждым куском жареной колбаски, деятельность его мозга всё замедлялась и замедлялась, уступая место желанию непристойных зрелищ.
– А что у вас из развлекательной программы, уважаемый инвестор? – наконец спросил Савко у гномика, в надежде, что тот правильно поймёт желание дорогого гостя.
– Канкан! – хитро прищурился Карл Карлович и второй раз хлопнул в ладоши.
– Это что такое? – впервые услышал блаженный новое для себя слово.
– Сейчас увидите! – сказал гном и показал на сцену, справа от барной стойки.
Из фанерной шарманки, зазвучала иноземная весёленькая музычка и на сцену выпорхнули пять дочек Карла. Только Иветта и Лизетта остались прислуживать возле гостей: первая пополняла стол харчами, а вторая наполняла кружки хмельным питьём.
