Гном кивнул Иветте, которая, без тени смущения, засунула руку в декольте, возбуждающе пошарила ею там, и выудила разрешительную грамоту на всеобщее обозрение. Хотя это было излишним, но Савко всё-же взял документ и, для проформы, ознакомился с его содержимым. Каллиграфическим почерком дьяка Архистраха на имя Карла Карловича была выписана грамота, соизволяющая ему содержать иноземный трактир в рунийской стороне, причём в течение первых трёх лет без налогов и проверок, и все эти разрешения были скреплены вензельным автографом, до боли похожим на настоящую княжескую подпись («пальчиками», если вы не забыли, князь «подписывал» только особо важные документы).
Савко окончательно успокоился и почти полностью переключился на созерцание чудных дочурок неприглядного гнома.
– У нас с валютой напряжёнка. Знаете ли, финансовый кризис нынче, – по-своему пытался произвести впечатление на обитателей трактира Перебор. – Что у вас можно на пять копеек заказать?
Савко с недовольством поглядел на богатыря – узнав, какой суммой они оперируют, гном наверняка сейчас же «попросит» их покинуть заведение. Попросту говоря, вытурит. Однако Карл, услышав, на сколько посетители решили «погулять», весело захохотал, так, что даже прослезился.
– Прошу вас не обижайтесь, – сморкнувшись в платочек, сказал он недоумевающим путникам. – Дело в том, что вам как первым посетителям будет предложена грандиознейшая скидка. Ешьте, пейте и ни о чём не думайте, а я сделаю так, чтобы все ваши пожелания исполнялись моими дочками молниеносно.
Некоторые желания можно было бы и растянуть, глядя на соблазнительных дочек гнома, хулигански подумал Саван, но вслух сказал совсем другое, то, что полагалось говорить скромному культурному гражданину:
– Мы бы не хотели вас утруждать, милейший. По тарелке щей и корочке хлеба, и всё. У нас дел много. Надо ехать.
– Как скажите, – уважительно поклонился гном и хлопнул в ладоши. – Девочки, три корочки хлеба дорогим клиентам. Работаем!
По его хлопку «девочки» заработали. Иветта грациозной пантерой подскочила к обслуживаемому столику и ловко набросила на него белоснежную скатерть, поправляя которую она чуть ли не легла на стол своим, скажем так, «декольте», чем весьма обрадовала Савко и неимоверно смутила Перебора. Лизетта разложила перед первыми «юбилейными» посетителями тарелки, блюдца, вилки, ложки, ножи, поварёшки. Мюзетта уже неслась с подносом, на котором стояли в два ряда, салаты, нарезки и другие холодные закуски. Жанетта спешила за ней с подносом первого горячего: жаркое приготовленное в горшочках из-под золотых монет. Жоржетта за барной стойкой цедила янтарное пиво из бочки в большие деревянные кружки с крышками, а сочные красавицы Колетта и Полетта несли к столу пенистый хмельной напиток.
