– Как же ты предлагаешь поступать, – задумывался Сурон, – священник не может и не должен запрещать мирские дела.
– Он должен в каждом уральце воспитать любовь к своему краю, где каждая веточка и рыба суть творенье божье, младшие братья наши.
* * *
…– Что мне теперь, господа старейшины, ополчение поднимать? Или у казар воев нанимать? Что посоветуете? – Авар откинулся на спинку трона, мрачно уставился на покрытую голубым изразцом печь в углу думного зала. Изящные рисунки на плитках невольно завораживали своей искусностью. Опытный охотник, царь машинально начинал сравнивать изображения с настоящими животными, мысленно добавляя к рисункам объёма и толщины, изменяя пропорции и окраску. Когда Авар прошёл второй ряд плиток, он опомнился и взглянул на своих бояр-старейшин. Те подозрительно молчали, даже записные вояки не требовали похода, с привычными обещаниями богатой добычи и лёгкой победы.
«Неужели эти дикари всех напугали», – вздрогнул от глупой мысли Авар.
– Ну?!! Что молчите?!!
– Коли велишь воевать тех дикарей, – поднялся со скамьи воевода Бер, прозванный так за редкостное сходство с медведем, – надо оружных людей сотен двадцать собирать да казар просить полутысячу, не меньше. До распутицы не успеем столь народу исполчить, снег уже рыхлый. Так, что летом на лодках вверх по Каме или зимой по льду. Решай, царь.
– Хватит двадцать-то сотен? Или всех рабами оставим, как ныне, да ещё пару городов отдадим? – не сдержал злости Авар, давно отвыкший от военных поражений.
– Не ведаю, государь, – развёл руками Бер. – Один Род всё знает, как воинская удача ляжет.
– Дозволь мне, царь-батюшка… – После давяще длинной паузы поднялся старейшина Елень. Это его города теперь граничили с камскими дикарями, в случае поражения он рисковал остаться без земель и дохода. Конечно, кое-какая торговлишка останется, но полюдье с пяти городов пропадёт. – Может, замириться с теми дикарями? Зырята баял, они мир предлагали и отступного много за городки. Ежели взять с них хорошую плату, мы за пару-тройку лет на их же серебро казар наймём да своих воев снарядим. Тогда можно и ударить, да вернуть всё с лихвой. Опять же, если у дикарей серебро забирать, им не на что своих воев содержать будет. Мы за несколько лет мощное войско снарядим, а дикари закамские ослабеют, грабить им будет некого. Лазутчики наши тем временем всё узнают про лесовиков: кто у них глава, где селения, сколь войска, как воюют.
– Дело говорит Елень, – поднялись с мест сразу трое старейшин, чьи торговцы плавали по Каме. – Наши купцы, царь-батюшка, всё доподлинно узнают и твоим слугам доложат про тех дикарей пришлых.
