Рэйвен засмеялся хриплым, похожим на воронье карканье смехом.
Предатель послушно плюхнулся на стул, придвинул к себе пергамент, чернильницу.
Чёрные цепочки слов побежали из-под остро заточенного гусиного пера.
За окном забил барабан, засвистела флейта — солдаты герцога готовились к торжественному параду в честь взятия города.
* * *
На стенах пиршественной залы пылали факелы. С кухни и на кухню без устали сновали проворные слуги с тяжёлыми подносами, виночерпии не успевали подливать вино в кубки. Рэйвен, сидя во главе стола, зорко наблюдал за гостями холодным насмешливым взглядом.
Княжичу Радомиру отведено было место по правую руку от герцога. Он тоже гораздо больше внимания уделял не угощению, а собравшимся в зале людям. Особенно часто пленник смотрел на дальний, непочётный конец стола: там мажордом нового хозяина усадил бывшего бургомистра и его дочь. Девушка сидела, низко опустив голову. Плотная кружевная вуаль, спускавшаяся с высокого головного убора, скрывала верхнюю половину лица.
— Зачем ты ездил в Венецию? — неожиданно спросил Рэйвен.
— Уже и об этом доложили, — невесело усмехнулся Радомир.
— У меня отличные шпионы, — серьёзно, без тени хвастовства объяснил герцог. — И, кстати, тюремщики считаются одними из лучших в империи. Имей это в виду на будущее. Так зачем же?
Юноша повернулся к собеседнику, посмотрел прямо в глаза, ответил громко, перекрывая сильным, звонким голосом шум застольной беседы:
— За рецептом средства, помогающего постичь самого себя.
Разговоры за столом смолкли, все головы повернулись к знатным сеньорам.
— Вот как? — герцог был явно раздражён и поведением пленника, и неуместным любопытством гостей. — Что же это за средство?
— Зеркало.
— Зеркало? — Рэйвен, прищурившись, смотрел на юношу. — Мне доводилось видеть зеркала. Это просто куски выпуклых стекол, способные отражать предметы, как вода и полированный металл. Однако отражения получаются кривые, нос на пол-лица. Причём здесь познание?
— Во-первых, я узнал способ делать их ровными и гладкими. Во-вторых, это не просто стекло, — возразил Радомир. — Это стекло, покрытое смесью металлов. Наш город не зря назвали Сереброградом: испокон века здесь добывали и обрабатывали серебро. Да и песка по берегам реки достаточно. Я хотел научить наших серебряных дел мастеров новому ремеслу.
— Неглупо, — поразмыслив, признал герцог. — Зеркала, даже кривые, стоят больших денег. И всё-таки, причём здесь познание?
— Иногда лучший способ понять самого себя — это взглянуть на себя со стороны, — уклончиво ответил Радомир.
