Рэйвен пожал плечами и прекратил расспросы.
Гости мало-помалу вернулись к прерванным разговорам, застолье снова зашумело. Княжич вновь начал поглядывать на дочь бургомистра.
— Я слышал, она красавица, — неожиданно сказал герцог. — Это правда?
Радомир перевёл глаза на собеседника, посмотрел равнодушно.
— У каждого свой вкус.
— Но тебе она нравится? — продолжал расспрашивать Рэйвен.
— Милена — невеста моего старшего брата, — чуть помолчав, ответил княжич. — А для меня просто друг. Хотя я согласен с теми, кто считает её красавицей.
— Невеста наследника? Вот как, — герцог резко встал, поднял кубок. — За прекрасных дам! И особенно за ту, красота которой, по слухам, ярче света звёзд и сияния лунного диска! Прикажи своей дочери открыть лицо, старик! Подними вуаль, девушка, посмотри на своего нового сеньора!
Над столом опять повисла тишина. Некоторое время дочь бургомистра продолжала сидеть, уставившись в тарелку. Казалось, она не слышала ни приказа герцога, ни испуганного шёпота отца. Потом медленно, нехотя, повернулась в сторону нового правителя, откинула кружева, взглянула в упор. Рэйвен вздрогнул. Багровым пятном растеклось по белой скатерти пролившееся из его кубка вино. Пламя факелов бросало рыжие отсветы на нежные щёки девушки, колдовскими сполохами мерцало в её глазах.
Молчали гости, молчала Милена, молчал Рэйвен. Наконец, всё ещё не отрывая взгляда от красавицы, герцог негромко, но отчётливо сказал:
— Негоже такой жемчужине сидеть у самой двери. Подойди сюда, — сегодня вечером твоё место по левую руку от меня.
Бургомистр опять поспешно склонился к дочери, быстро зашептал, прося, уговаривая, умоляя…
Милена встала, ни на кого не глядя, прошла вдоль стола, заняла предложенное ей место.
— Виват! — хрипло каркнул повеселевший Рэйвен. — Что же вы сидите как на похоронах, дорогие гости? Разве сегодня не праздник? Разве я не велел пить за прекрасных дам, моё новоселье и нашу общую победу?
Приближённые и приглашённые поспешно схватились за кубки, громко повторили:
— За победу и прекрасных дам!
И пир продолжался.
* * *
Радомир в отведённых ему комнатах просматривал старинный пергамент из отцовской библиотеки. Дверь без стука отворилась, вошёл Рэйвен.
— Чем обязан? — с неудовольствием спросил княжич, сворачивая манускрипт.
— Она хочет одно из тех зеркал, о которых ты рассказывал в первый вечер на пиру, — сообщил герцог, бесцеремонно усаживаясь в кресло у очага и задирая ноги на каминную решётку.
