— Скажи “спокойной ночи”, Эйм, — я слегка подтолкнула дочь локтём. Она улыбнулась Найлу одним уголком рта, и он поцеловал её в лоб.
— Спокойной ночи, — сказала Эйми, махая ручкой, пока мы уходили из лобби. Мы прошли мимо Ширли, которая уснула за своей маленькой стойкой, и я толкнула дверь, направляясь к лестнице и к тридцать шестому номеру.
Когда мы зашли, я щёлкнула выключателем и положила крохотную Эйми на кровать, накрывая её одеялом. Она обняла черепашку Тимми, и я улеглась рядом с ней.
— Можно посмотреть на твой синячок, милая? — спросила я, немного нахмурившись, когда приподняла её кофточку. Это случилось в один из тех нечастых дней, когда я не смогла её защитить от монстра, который по совместительству был моим парнем. Я ненавидела себя до мозга костей за то, что позволила сделать ей больно.
Я нежно провела пальцами по синяку: он почти исчез, но желтоватый оттенок всё ещё можно было разглядеть. Было видно, что он сделан ладонью, отчего мне хотелось кричать. Как он посмел поднять руку на мою дочь? Нашу дочь.
— До сих пор болит? — спросила я, взволнованно подняв брови. Она покачала головой и улыбнулась.
— Нет, я большая девочка, мама, — обнадежила меня Эйми. Я усмехнулась и поцеловала её синяк. Удивительно, как Эйми могла поднимать мне настроение в такие ужасные времена.
— Ты большая девочка, детка, — уверила её я. — И я обещаю, что не дам никому и ничему причинить тебе боль снова. Ты слышишь? — Она кивнула и протянула мне мизинчик, чтобы скрестить с моим в знак клятвы.
— Почему ты сказала большому мальчику, что ты не моя мама?.. — начала она и нахмурилась. Я почувствовала какую-то боль в животе, как будто там завязали тугой узел, и опустила глаза на ковёр. И как я должна объяснить такое трёхлетнему ребенку, чтобы она поняла?
— Это сложно, — это было всё, что я была способна придумать.
— Почему? — с нажимом переспросила она, слегка наклонив голову. — Почему, мама? Ты не любишь меня?
— Нет, нет, нет! Конечно, люблю, Эйми, — быстро сказала я, чувствуя себя ужасно просто потому, что она подумала о таком. Я покачала головой, приглаживая её волосы. — Просто не все рады, что у меня есть дочь.
— Они не любят меня? — чёрт возьми, почему она такая любопытная? Я слабо улыбнулась и снова покачала головой, укладываясь к ней поближе и нежно поглаживая её по руке.
— Нет, малышка, — прошептала я. — Просто не все понимают. Но однажды они поймут, ясно? — я посмотрела прямо на неё и увидела, что она кивнула.
