Вот шея друга Рудольфа, красная то ли от перегрева, то ли от напряжения. Вот плечи друга Рудольфа – широкие такие плечи, надежные, могут унести не только тридцать плюс десять килограмм, но еще и стандартный рюкзак, в котором множество полезных вещей, снятых с первого вездехода. Жалко, спасательного маячка там нет. Не делают гипер-маячки размером с рюкзак. Даже с два рюкзака – все равно не делают.
Вот остальное тулово друга Рудольфа, затянутое в легкую куртку: с размером старина Руди не угадал, рукава натягивались, то и дело грозя треснуть.
Под респиратором Йонге почти против воли усмехнулся. Напарника он с удовольствием подкалывал насчет разожранного брюха, и Рудольф немедленно выходил из себя. Он-то гордился мышечным рельефом и всячески культивировал здоровый образ жизни, третируя Йонге, который то начинал вкалывать как проклятый, то снова жрал «всяческое дерьмо».
Хорошо бы сейчас подзакусить таким второсортным дерьмищем и запить совсем уже невообразимым пойлом. А то концентрированные батончики надоели ужас как…
Размышляя о концентрированном дерьмище и отличиях его от дерьмища, поданного на тарелочке, Йонге уткнулся взглядом в задницу Рудольфа и бессмысленно рассматривал ее, пока глаза не заболели. Голова закружилась, его качнуло и он поморщился, прикрываясь ладонью.
Пока они не обсуждали проблемы, вытекающие из полетевшей к глистам синхронизации, – не до того было. Сама по себе перспектива выживания находилась под большим вопросом. Йонге представил, как они доберутся до скал, пересидят там обжигающее прикосновение газового фронта, возможно, найдут даже что-нибудь ценное, а тогда и…
Йонге опять шатнуло, он едва не упал, плюнул на все и принял вторую дозу блокираторов.
– Ты чего там возишься? – Рудольф даже не обернулся.
– Решил копнуть слегка, вдруг найду редкий элемент, – мрачно пошутил Йонге.
– Мы сами вот-вот в редкие элементы обратимся, – проворчал Рудольф. – Жарений и бифштексий. Не слыхал о таких?
Йонге хохотнул.
– Во, и я тоже, – продолжил механик. – Найдут потом залетные геологи два редких пласта в песчаной породе…
– Стеклянной, – педантично поправил Йонге и хохотнул. Больше от нервов, чем от настоящего веселья.
– Короче, сломают свои зеленые мозги, – Рудольф воодушевленно поправил на себе сбрую лайнера. – А нас выставят в музее.
Йонге догнал его и пошел рядом. Все равно идти в песке было одинаково тяжело – хоть след в след, хоть по нетоптанному. Но рядом с Рудольфом идти было веселее.
