От Самары до Сиэттла | страница 57
Еще один случай описывает способ мышления чиновников из этого комитета. Я получил сообщение из нашего поместья
Племенной скот в поместье Неклютиных.Самарская губ. Фото библиотеки Университета штата Луизианы.
в Большом Уране, что крестьяне из соседних деревень используют наши земли как свои собственные. И стало опасно посылать наших работников в эти места. Но нужно уже запасать сено для нашего скота и лошадей, иначе они не переживут зиму. С этим вопросом я обратился в комитет, и меня направили к агроному. Он выглядел как человек с университетским образованием. Я попросил кого-нибудь направить в Большой Уран, чтобы навести порядок - наши работники тоже должны были косить. Но он заявил, что мы уже потеряли права на эту землю. Я настаивал на том, что может погибнуть племенной скот, выведением которого мой брат занимался десятилетиями. Но представитель комитета говорил одно и то же, как попугай: “Всё принадлежит народу”. Я говорил о том, что мёртвый скот не нужен никому, в том числе и народу. В конце концов, я опять попросил его сделать что-нибудь для спасения животных. Он так и не понял ситуации и опять говорил о том, что я не должен беспокоиться о народной собственности, сам народ о ней побеспокоится. Что народ и сделал: большая часть породистого скота, быков-производителей и коров ценных пород была просто заколота и съедена в течение зимы, а породистые лошади использовались на тяжёлых работах. Стоимость этого скота исчислялась сотнями тысяч рублей, а “народ” не получил и десятой доли от этой стоимости.
В октябре 1917 г. я получил предложение из Петрограда представлять предпринимателей Самары на так называемом “Предпарламенте”, который хотел созвать Керенский. Предполагалось, что это поможет правительству как-то уменьшить хаос, который возник в результате социалистических экспериментов. Я отказался, так как ситуация становилась очень опасной, я уже не ждал каких-то трезвых решений от центрального правительства, а думал о том, что же сделать здесь, в Самаре. Я обсуждал это со многими, но конкретный план не вырисовывался в моей голове.
В сентябре прошли выборы в новую городскую думу, в условиях всеобщего права на голосование. Большинство мест в думе досталось партии эсеров (Социалистической революционной партии). Консерваторы получили только несколько мест, примерно столько же - большевики. Новый городской голова принадлежал правому крылу эсеров. Он разделял моё беспокойство по поводу полной дезорганизации городской жизни. Я предложил ему реорганизовать городскую милицию (бывшую полицию), но он полагал, что у города на это нет денег, да и заменить нынешних милиционеров, среди которых большинство были неопытные непрофессионалы, а зачастую преступные элементы, было некем. Я посоветовал нанять в милицию бывших офицеров и оренбургских казаков для наведения порядка в городе и обещал ему дать на это деньги. Мы договорились, что будет создан комитет по наведению порядка, в который войдут три эсера и еще два приглашённых члена от других групп. Этими двумя будут бывший член управы и я. Но пока мы вели эти переговоры произошло следующее: 26 октября мы получили известие из Петрограда о большивистском перевороте и падении Временного правительства. Позднее мы узнали, что Керенский сбежал, оставив без поддержки молодых защитников Зимнего дворца.