Когда силы немного вернулись, она стала потихоньку гулять по лесу, постепенно забираясь все дальше от землянки. И подолгу сидела на берегу Быстрой речки, невидяще глядя перед собой. В эти моменты перед ее взором снова вставал мрачный полутемный зал, задрапированные стены, холодный пол, на котором то и дело оставались крохотные капельки крови, и бесстрастный голос, раз за разом требующий: "нападай!"...
Викран дер Соллен не желал ее отпускать. Он неустанно возвращался во снах. Что-то требовал. Что-то заставлял. Временами жестоко растягивал на дыбе, оставаясь равнодушным к болезненным гримасам и невольному стону. А иногда, как и раньше, выставлял против стаи радостно ухмыляющихся виаров и пристально наблюдал за тем, как она задыхается под тяжелыми телами вместе с замученным до полусмерти Кером.
Он унижал ее. Это правда. Он много раз оставлял ее без помощи на холодном полу. Он причинил много боли им обоим. Он сделал так много плохого. Он преследовал их даже сейчас, заставляя просыпаться в холодном поту с неистово колотящимся сердцем, и, вероятно, еще очень долго будет мрачной тенью являться во снах...
Но Айра не могла забыть истинной причины его отношения и того, что внезапно поняла: Викран дер Соллен имел веские основания, чтобы отказываться от такой ученицы. Зная об Инициации... хорошо понимая необходимость трансгрессии... прекрасно сознавая, какой пытке ее придется подвергнуть и через что им с Кером придется переступить ради того, чтобы первая же трансформация не закончилась смертью... он не мог об этом не думать, когда лер Альварис властно всучил ему в руки эту огромную проблему. Не мог не догадываться, что непривычной к нагрузкам девчонке его наука дастся во сто крат тяжелее, чем любому из учеников. Не мог не предвидеть, что она долгое время проведет в настоящих муках. Но и не выполнить приказ директора тоже был не в силах.
Совсем недавно Айра, скрепя сердце, все-таки признала, что с ней не сделали ничего такого, чего не довелось пережить другим ученикам. Что ее учили точно так же, как учили бы любого другого. А все отличие заключалось лишь в том, что ее никогда не предупреждали о том, что будет происходить на уроках.
Викран дер Соллен хотел, чтобы так было. Он намеренно поступал так, чтобы заслужить не уважение, а искреннюю ненависть. То ли в надежде на ее отказ. То ли с затаенной мыслью о метаморфе, в конце концов, решившегося бы на сущее безумие... Айра еще не разобралась до конца. Но с того дня, как она по-настоящему попыталась убить жестокого наставника, что-то изменилось в нем. Куда-то подевалась его прежняя бесстрастная маска. Что-то надломилось в нем, что ли? Или просто-напросто умерло?
