Тогда как Асграйв...
Сперва Вэйр хотел удавить подлеца там, где застанет его утро. Думал, что с ходу двинет кулаком в аристократичную морду, вышибет к демонам его ровные белые зубки, размажет по всей морде горячую кровь и закроет данный вопрос самым радикальным способом. Однако по здравом размышлении, просидев остаток ночи на застеленной постели со сжатыми кулаками, подумав и прислушавшись к своим ощущениям, юноша все-таки решил повременить с местью: драки и бурные выяснения отношений в Академии были запрещены под страхом исключения. Сцепиться с ним один на один вряд ли получилось бы: Асграйв уже успел сколотить себе неплохую команду, готовую за него в огонь и воду, тогда как Вэйр был один. Совсем один. Потому что после случившегося он даже Войтеку больше не рискнул бы доверить спину.
Но он не боялся, нет - после головорезов Кратта, унизительных побоев, томительного плена, виаров и всего остального, Вэйр вообще перестал бояться. Рабство отучило его страшиться будущего, но при этом научило терпению. Научило молчать. Прятать свои чувства и, искусно скрывая за маской равнодушия истинные намерения, терпеливо дожидаться своего часа. Словно дикий зверь из засады или опытный охотник, преследующий по пятам раненую жертву.
Вэйр знал, что сильнее. Чувствовал, что сумеет справиться даже в том случае, если противостоять ему будет не только Асграйв, но и его четверо приятелей, в число которых юноша едва не посчитал, что вошел. Он был уверен в себе и в том, что очень скоро представиться случай вернуть этот должок сторицей.
Но не сейчас.
Как ни странно, Вэйр решил повременить. И по причине возможного наказания, и по причине того, что колдовать вне уроков ученики не могли. В то же время биться с предателем на кулаках на глазах у всего класса было неразумно, а вызывать его на полноценную дуэль - глупо. К тому же Асграйв наверняка предпочтет рапиру, с которой Вэйр был не слишком силен. Так что он решил обождать и набраться терпения. А на смущенное "привет, ты как?" Войтека лишь коротко посмотрел, не став ни обвинять, ни презрительно плевать в лицо, ни даже разговаривать. Он всего лишь посмотрел в виноватые глаза однокурсника, однако сумел сделать это так, что молодой южанин запнулся и попятился. А потом пробормотав что-то вроде "извини, что так вышло", поспешил ретироваться, пока из непроницаемо темных зрачков, ставших вдруг похожих на бушующее море, не выплеснулась настоящая волна горечи, едкой насмешки и смутного сожаления о том, что всего несколько дней назад Вэйр был готов ему поверить. А еще там вдруг проступила сила - та самая, при виде которой неожиданно верилось, что юный аргаирец не так давно пустил на дно целый корабль. Войтек, почувствовав это, разом смешался, откровенно поежился и, стремясь избежать неловкости, быстро ушел. Вернулся к друзьям, о чем-то коротко переговорил с Грэем Асграйвом, а потом беспокойно косился весь день на обоих, словно был уверен в том, что вскоре случится нечто весьма неприятное. Вплоть до прямых обвинений, кулаков, разбитых лиц и грязных оскорблений.
