Вообще соответственно замыслу мы опирались на подлинные факты. Так, например, «старик Державин», то есть академик Н.С. Державин недаром играет в повести столь важную роль: в 1930-е годы он возглавлял Пушкинскую комиссию Академии наук, а В.А. Мануйлов, выступавший распорядителем на пушкинском банкете, был одним из секретарей этой комиссии, занимавшимся преимущественно организационными делами.
В речах литературоведов Д.П. Мирского и В.А. Десницкого на банкете были смонтированы цитаты из их статей, а спор Б.В.Казанского и Д.П. Якубовича по поводу дневника Пушкина отражал их печатную полемику.
Вкладывая в уста Пушкина в разговоре с писателем В.В. Вересаевым возмущенную тираду (насчет «крестика в кровати»), мы основывались на том, что последний в свою многократно переиздаваемую книгу «Пушкин в жизни», составленную из документов, писем и воспоминаний, включал и сохранившиеся сплетни, в частности, о том, будто в постели поэта был обнаружен нательный крест Александры Гончаровой, сестры его жены. Частушка, которую поет на банкете колхозник, воспроизводит с соответствующей заменой текст», печатавшийся в газетах как иллюстрация того, что слава Пушкина живет в народе:
Александр Сергеич Пушкин,
Жаль, что с нами не живешь,
Написал бы ты частушки,
Чтобы пела молодежь.
Отразившиеся в повести обстоятельства жизни 30-х годов были самыми разнообразными. Вложенное в уста Пушкина сравнение Самозванца в постановке «Бориса Годунова» в ленинградском Театре драмы с Чапаевым было подсказано тем, что обе эти роли — на сцене и в известном фильме «Чапаев» — играл один и тот же актер Б.А. Бабочкин. О выведенном в повести корреспонденте «Литературной газеты» Ю.И. Ресте было известно, что он человек напористый. Сообщение о том, что в доме № 12 по Мойке Пушкин значился в списке квартироуполномоченных, появилось в журнале «Смена» (1936, № 9). Название лекции, которую читает Вольский пробудившемуся Пушкину, пародировало заглавие служившей нам учебником книги академика М.Н. Покровского «Русская история в самом сжатом очерке».
Повесть испещрена цитатами, не только из Пушкина, но и из Державина, Гоголя (при описании «литературных блюд»), Жуковского, Грибоедова. Маяковский, разумеется, разговаривает с Пушкиным строками из посвященного ему своего стихотворения «Юбилейное». Словом, создавая повесть, авторы-школьники использовали все свои литературные познания да еще провели и некоторые разыскания.
Итак, «Дантес выстрелил» (по недостатку осведомленности мы говорили «Дантес»), и школьная машинистка великодушно и, конечно, безвозмездно перепечатала повесть. Мы прочли ее на школьном литературном кружке, где разгорелось бурное обсуждение. Казалось, что на этом судьба повести завершена.
