Перед тем как заговорить, он долго собирался с мыслями.
– Ваша матушка была арестована по доносу. Это ведь я, Ольга Всеволодовна, написал тогда заявление на вашу маму.
– А я это знала.
– Откуда вдруг?
– Мама рассказывала, что вы ей явились во сне и признались.
– Но ведь это только сон!
– Она свято верила снам. И, между прочим, все ждала, что вы придете да покаетесь перед ней… А я-то вам кто, лицо духовное что ли?
– Я это сделал из любви к вам. Помните, в тот вечер взрывали храм Христа Спасителя? Я вам сказал: в случае несчастья обращайтесь ко мне. Вы потом с Сашкой завертелись, меня позабыли… А я бы тогда мог ее вызволить, – оправдывался Ривин.
– Ладно, помолюсь за вас.
Он уехал, а я, как и обещала, направилась в церквушку за ближним углом.
– А чего – в неположенный час? – спросила меня уборщица, хотя я и порог храма еще не переступила.
Женщина отмывала каменный пол и по-своему была права. Стоило ли мешать ей работать? Я и пошла домой. Не повезло Ривину – так за него и не помолилась.
Через год или два, когда в мире появились эти волшебные аппараты видео, в двадцатипятилетие со дня Бориной смерти, дети решили мне устроить просмотр картины Дейвида Лина.
Сначала было много суеты: расставляли диковинные ящики, соединяли и разъединяли какие-то провода, накрывали столы. А чтобы просмотр получился не просто так, а с пользой, появился и корреспондент заморский с видеокамерой на плече.
«Завели» картину, я и смотрю: то Джули Кристи мелькнет, то Омар Шариф, то вот уж обнимаются… А журналист с камерой снимает, как я гляжу.
– Узнаете себя? – поинтересовался он.
– Это было давно и неправда, – ответила я.
– Говорят, что интрига с романом «Доктор Живаго» была косвенно направлена против Хрущева…
Я подумала, какой же смешной этот корреспондент, молоденький, акцент такой причудливый у него, птичий…
– Кто такой этот Хрущев?
– В общих чертах могу пояснить.
– Роман «Доктор Живаго» читали?
– Честно говоря, нет. Кстати, очень своевременный вопрос. Не могли бы вы сжато мне пояснить, о чем этот роман?
– В двух словах?
– Да, да, не более чем в двух.
– Молодой человек из богатой семьи, образованный, способный… женится на дочери своего дворника, и у них появляются дети.
– Потрясающе! А вот еще один вопрос: почему многие мемуаристы пишут о вас нелестно?
– На моем месте, они, конечно, повели бы себя гораздо лучше.
– Вы сначала отбыли четыре года лагерей, а после смерти Бориса Пастернака власти вас снова осудили на четыре года…
