– Ну, тогда я этого типа вынесу проветриться.
Он вытащил нападавшего на платформу и усадил на скамейку. И прежде чем направиться к своему дачному поселку, приветливо помахал Борису Леонидовичу рукой.
Двери закрылись, поезд тронулся.
Домик, в котором в эти дни жила Ольга, был завален стопками исписанных бумаг. Она уже давно научилась переводить стихи, но ничего не печатала из-за уважения к Борису Леонидовичу.
Теперь Пастернак рассеянно просматривал эти рукописи.
– Мне уже нечему тебя учить. Сейчас ты в жизни не пропадешь, и ты напишешь куда больше книг, чем я.
– Твои уроки стихотворных переводов меня спасли, там, в лагере. Я там рассказывала содержание «Фауста», потом трагедии Шекспира… и я совсем не боялась уголовниц: они рассказчиц не трогают.
– Это очень интересно, то, о чем ты говоришь. Почему ты мне не сказала об этом раньше? Ты вообще почти никогда не рассказывала о лагере.
– Да, это правда. А хочешь, покажу тебе одно место. Это совсем недалеко отсюда.
Они вышли из домика и зашагали по узкой вьющейся тропе, ведущей к кустарникам. Смеркалось, приближался закат. Кончалась осень, было в желтизне полей что-то несказанно печальное.
– Я уже очень стар? – неожиданно спросил он.
– Какая глупость! Откуда ты это взял! – испуганно пролепетала Ольга.
– Я сегодня встретил замечательного человека. Это юноша, солдат. Мы, кажется, не обменялись с ним ни единым словом. Но встретились наши глаза секунды на две, на три, и я вдруг понял, что никогда не смогу покинуть Россию, людей, живущих под ее небесами. Иногда я обвиняю себя, что побоялся навестить за границей живущих отца, сестру. Но иногда это себе прощаю. А вот покидать в несчастье людей, даже далеких, даже незнакомых… не могу.
– Да кто же тебя гонит из России!
– Но, если вдруг…
Они поднялись на холм, спустились вниз с другой его стороны и очутились на широкой поляне, примыкающей к высокой ограде из колючей проволоки.
– Вот это место я давно хотела тебе показать. Оно поразительно похоже на нашу лагерную зону. Даже поваленное дерево на схожем месте… Я на нем любила сидеть по вечерам.
Они сели на сухой ствол. На небе, над далекими лесами, уже пылал закат.
– Какое прекрасное место. Неужели там, в лагере, было так красиво?
– Да. Но там еще были люди, – посмотрела она куда-то вниз.
– Да, да. Если бы не было людей, было бы проще жить!
Они прижались друг к другу.
– Сейчас мы оба счастливы?
– Да, я хотел бы, чтобы это мгновенье продолжалось вечно.
