— Обращайтесь, мадам… — пробормотал я. — И я люблю тебя, маленькая… С днём святого Валентина, кстати.
Всё было позади. Всё хорошо. Мы в тепле, защищены. Костёр не погаснет. Горячая вода из талого снега у нас есть. А еда — потерпим. Через семь суток появится кабинка пространственника… А, может, ещё раньше придут люди, сотворившие это чудесное убежище…
— А я и забыла про Валентина. Никак, это он нам решил помочь… — тихонько рассмеялась Даша. И вдруг замерла, вслушиваясь. — Что это?!
Снаружи раздавался скрип снега.
— Ничего себе! — произнес девичий и смутно знакомый голос. — Дым идёт! Эдик, к нам кто-то забрался!
— Не волнуйся, сейчас вытурим… — уверенно отозвался мальчишеский басок.
Мы с Дашей ошалело переглянулись и одновременно бросились к выходу. Она, как всегда, успела первая. Высунула голову и плечи с накинутым одеялом наружу и так и застыла, стоя на четвереньках. Я подхватил второе одеяло, набросил его на римско-патрицианский манер и аккуратно потеснил на выходе Дашу. И тоже застыл.
— Мама?! Папа?! — серые глаза дочери, выражая непомерное изумление, занимали пол-лица.
Рядом с ней перетаптывался плечистый молодой человек с озадаченной физиономией. Я вдруг увидел нас его глазами: двое, на четвереньках, закутанные невесть во что…
— Дочь? — первой опомнилась Даша. Запахнула одеяло, вскочила на ноги. — Откуда ты тут взялась?!
Я поднялся вслед за ней.
— Ну, родичи, вы даёте! — произнесла Ксюша, переводя потрясённый взгляд с меня на мать и обратно. — Я-то собираюсь отпраздновать здесь День святого Валентина. А вы как здесь оказались?
— Мы? — пробормотала Даша, судорожно стягивая концы одеяла на груди. — Мы?.. Мы тоже… попраздновать… Собирались…
— А-а-а… — глубокомысленно произнесла дочь и оглянулась на молодого человека. — Ага… Ну, коль уж так всё удачно сложилось… Я хотела бы представить… Папа, мама, знакомьтесь, это Эдик. Эдуард, мой жених.
— Здрассте, — осторожно пробормотал представленный жених, видимо, пытаясь свыкнуться с мыслью, что два стоящих перед ним чучела являются родителями его любимой.
— Что? — пискнула Даша. — Что?! Какой жених?
— Мой жених, — терпеливо повторила Ксюша. — Через месяц регистрация. А пока хотели вот отпраздновать. Потому, дорогие родители, я вас, конечно, очень люблю и всё такое, но, может быть, вы освободите помещение, которое вам не принадлежит? Я понимаю, что здесь очень уютно — мы с Эдиком старались. Но, может быть, вы сотворите себе что-нибудь такое же, только подальше отсюда?
