Наступила осень, мальчики пошли в школу, и мне волей-неволей пришлось вернуться к жизни. Я механически делала все, что нужно, но все еще находилась в депрессии и совершенно за собой не следила.
Но потом я забеременела, хотя не хотела этого. За месяц до смерти Джоуи мне исполнилось сорок лет. Я раздала все вещи для младенцев. Мне всегда хотелось иметь четырех детей, но я сказала себе, что теперь их у меня только трое.
Я боялась рожать – у меня была пара выкидышей, Джоуи умер и один из его братьев родился с родовой травмой. Я была почему-то уверена, что с ребенком что-то случится и я не смогу этого пережить. Все силы я растратила на борьбу с болезнью Джоуи.
Я молила Бога, чтобы у меня случился выкидыш, чтобы Он взял дитя и забрал в Свой дом. Но ультразвук показал, что у ребенка хорошее сердцебиение и не наблюдается никаких осложнений. Это был снова мальчик, но я не хотела мальчика. Мне не была нужна замена умершему сыну. Я любила того, которого уже нет.
Я даже не смотрела на изображения УЗИ, показывающие, как выглядит ребенок. Я не хотела к нему привязываться и любить его, полагая, что эта любовь принесет мне лишь одну боль. Но вот настал день родов, ребенка дали мне в руки, и я увидела, что он прекрасен.
Как и Джоуи, он смотрел на мир широко раскрытыми глазами.
Малыш рос, и я замечала, что он все больше напоминает мне умершего Джоуи. «Смотрите, – говорила я родным, – как он поднимает с пола игрушку пальцами ноги. Совсем как Джоуи».
Или говорила: «Смотрите, смотрите, как он на попе подпрыгивает. Ну совсем как Джоуи».
Иногда, когда мы оставались одни, я тихо звала его: «Джоуи?» Мне казалось, что Господь вернул мне сына. Я очень хотела в это верить.
Время шло, мальчик по имени Иван подрастал. Он был таким же счастливым, разговорчивым и активным, как и его умерший брат. Но я видела, что у него свой характер. Постепенно я признала, что Иван – не копия Джоуи и не его кармическая компенсация. Он стал подарком, который должен был помочь мне залечить душевные раны и научить меня снова любить. Иван родился, чтобы вернуть мне радость жизни.
Джоуи умер почти четыре года назад. Я вспоминаю его каждый день и по-прежнему ощущаю боль. Но потом я оглядываюсь и понимаю, что надо радоваться светлым воспоминаниям о сыне. Когда мои старшие дети обнимают Ивана, я вижу, что они кое-чему научились у Джоуи. Они просят меня рассказать об их раннем детстве и громче всего смеются над историями, в которых участвует Джоуи. Иван тоже смеется вместе с остальными. И хотя он никогда не видел своего старшего брата, у него будут о нем свои собственные воспоминания.
