Мой пятилетний сын умирал, и мы не могли его спасти. У него в мозгу была неоперабельная опухоль. Врач посмотрел мне в глаза и произнес: «Ваш сын умрет».
Мой муж был хирургом, и я умоляла его найти врача или больницу, в которой могут совершить чудо и спасти нашего сына. Муж ночами писал и-мейлы и рассылал их в клиники по всему свету. К сожалению, никто не брался оперировать сына. Надежды не было.
Джоуи был активным и подвижным ребенком. Я поняла это с первой минуты, когда мне дали его после родов, и я увидела широко раскрытые глаза, с интересом наблюдавшие за тем, что происходит вокруг. Он много смеялся. Было видно, что в нем есть жажда жизни. Его три младших брата обожали и боготворили его, а он относился к ним с большой добротой. Он придумывал игры и был в них заводилой.
Но иногда у него появлялись сильнейшие головные боли и рвота. Я и представить себе не могла, что у него развивается опухоль.
После того как Джоуи поставили диагноз, он некоторое время оставался счастливым и любознательным, но вскоре сильно изменился. Потом опухоль убила его память, а интерес к играм и веселью пропал из-за радиации, которой его лечили. Прежде он был худым и сильным, но за время болезни его тело распухло, и он стал неповоротливым из-за обилия стероидов, которые ему прописали врачи.
За четырнадцать месяцев он изменился до неузнаваемости. Его состояние ухудшалось, и ему нельзя было помочь. Я очень его любила, но не могла все силы тратить на него одного, потому что у меня были и другие дети, которые тоже во мне нуждались.
Затих его заразительный смех, исчезла былая энергия. Мы перестали водить его в детский сад и прекратили лечение химиотерапией. Вскоре после этого он стал совсем неузнаваемым.
Летней ночью я лежала с ним рядом и крепко обнимала его, пока его дыхание не остановилось. Мой милый мальчик умер.
Остаток того лета я провела в кресле у включенного телевизора, перед которым и засыпала. Я совершенно не могла переносить темноту и тишину – они напоминали мне о горе. Если я ложилась в кровать, то не могла подняться. Я поздно вставала, слушая, как три моих сына внизу пытаются себя занять.
Смерть брата им тоже далась нелегко. Они потеряли друга и кумира. Джоуи придумывал новые игры и был заводилой. Когда его не стало, у меня не было никакого желания делать что-то, чтобы почувствовать себя счастливой. Ушли в прошлое те длинные летние дни, когда мы с сыновьями отправлялись в походы. Теперь, куда бы мы ни пошли, все и вся напоминало мне об умершем сыне.
