– Цапнул, сволочь, – пояснил он, тронув пальцем вспухший зубчатый отпечаток.
– Сходить к Хильде за мазью?
– Само пройдёт, – с напускной брюзгливостью ответил Один. Впервые за последнее время он был совершенно счастлив.
– Всё будет хорошо, – сказал он, обнял Фригг и притиснул её к себе.
Тем временем Сигурд постепенно приходил в себя. Он с трудом догадывался, что лежит пластом в мастерской Хильды, которая без перерыва кипятила молоко и обмывала его. Ему не было больно – воины Вальгаллы боли не чувствовали, – но он ощущал себя совсем разбитым и не мог пошевелиться от слабости. Обычно Хильда оживляла убитых за считанные мгновения, но с Сигурдом ей пришлось повозиться. Впрочем, никто не мог точно знать, сколько прошло времени – ведь в Асгарде время не имело такой власти, как внизу.
– Не пущу, – послышался сварливый голос Хильды, – ещё чего, поход скопом устроили. Ему это сейчас ни к чему.
Однако она не выдержала борьбы с ввалившимися в дверь Хёгни и Брюн. Оба склонились над полубесчувственным Сигурдом. Свесившаяся коса Брюн мазнула его по лицу. Сигурд приподнялся ей навстречу.
– Брюн, – радостно выговорил он. Валькирия присела рядом с ним на край каменного ложа.
– Слава норнам, очнулся, – взволнованно сказала она. Хёгни добавил:
– Мы уж думали, больше никогда тебя не увидим.
– Что с мной было? – охрипшим голосом поинтересовался Сигурд. Взгляд у него был всё ещё слегка затуманен.
– Он ещё спрашивает, что с ним было! – вскинулся Хёгни. – Великан оставил от тебя одни лохмотья, Брюн притащила тебя в состоянии начинки для пирога…
– Битву проиграли? – тревожно спросил Сигурд. Голова всё ещё кружилась, но ему всё же удалось опереться на локоть. Хёгни потрепал его по щеке.
– Да нет, не проиграли. Великанов прогнали. Только Локи, раззява, потерял кувшин.
– Вот, значит, как, – прошептал Сигурд.
Брюн подхватила его под мышки и уложила головой к себе на колени.
– Брось, – сказала она, – от вас тут ничего не зависело.
– Один отметелил Локи, – в серебряных глазах Хёгни зажглась лукавая искра. – Сам видел, как он пробирался закоулками с разбитым носом. Хильда сунула ему мазь и тут же выгнала – с тобой была занята.
– Значит, у людей больше нет Мёда Поэзии? – догадался Сигурд. Брюн рассеянно перебирала его длинные, мокрые от испарины волосы.
– Когда-нибудь он всё равно бы кончился. Здесь мы уже ничего не можем сделать.
– Может, люди его ещё найдут, – сказал Хёгни, сидевший по другую сторону. – Ты давай выздоравливай. Мы ещё повоюем.
