– Только пойми меня правильно. Ты не плоха, совсем не плоха, и ты не можешь не согласиться, я говорила тебе об этом. Но в каком виде ты ходишь? Тебя же не отличить от какого-нибудь подростка-старшеклассника.
– Очень хорошо, что меня не отличить, – кивнула я. – А кого, кроме меня и моего жениха, ты узнаешь?
– Да никого!
– Да? А Габриэль? – уколола ее я.
– Ну ее-то что узнавать? Ее все знают.
– А кого еще? Ты уверена, мам, что никогда не видела эту женщину? – Я ткнула пальцем в Одри. – Посмотри внимательнее, пожалуйста. Нет?
– Нет, – уверенно покачала головой мама. – Я ее никогда не видела.
– Да? – хмыкнула я. Мама видела Одри как минимум один раз – на том злосчастном приеме. Да, там было много людей, но такую яркую черноволосую красотку она наверняка запомнила бы. Мама всегда запоминает и по умолчанию ненавидит всех красивых женщин в радиусе ста метров. Может быть, Одри просто не случилось подойти в тот вечер к маме ближе ста метров?
– Нет, не видела я ее. А что? Кто она?
– Неважно. Уже неважно.
– Почему? Она что, умерла? – спросила мама, предположив самое невероятное, но мой взгляд подсказал ей ответ, от которого она побледнела. Мама кивнула и принялась рассматривать фотографии еще внимательнее.
– Что такое? Кого-то узнала?
– Не могу сказать. Странное чувство. Слишком много лиц – ты же знаешь, у меня плохая память на лица.
– Мы опаздываем, – мягко напомнила нам Шурочка. – Ты пойдешь с нами на спектакль, Даша?
– Не знаю. Нет, наверное, – покачала я головой. – Мне нужно еще немного времени.
– Ты никогда не приходишь на мои спектакли. У меня нет времени на все эти игры в «помню – не помню». Выбирай, или идем со мной и поговорим по дороге и в гримерке, или уже потом, после, – поставила ультиматум мама. Я вздохнула и согласилась.
Мы пересекли площадь и зашли в театр с обратной стороны. Спектакль был поздний, начинался в восемь, и до начала еще оставался целый час, но около центрального входа уже собиралась толпа. Мама была полностью поглощена предстоящей игрой – так она относилась к любому выходу под свет софитов. Даже когда мы с Шурочкой снимали ее дома для семейного видео, она вела себя так, словно выступала на премьере. Она готовила эти кадры для будущих программ из серии «Будни знаменитых людей».
Зрители ждали ее, рукоплескали, и я не могла не восхищаться этим многолетним союзом, этой любовью, взаимной и непреходящей. Меня всегда поражала страсть людей к зрелищам и то, как фальшивая жизнь притягивает их, что, конечно, вполне объяснимо – все они ищут возможность хотя бы на три часа убежать от своих будней. Хороший спектакль – это карта горячих точек, полыхающих в чьей-то жизни. Факты и чувства, сведенные до состояния линий, стрелок и квадратиков-схем, ощутимы, лишь когда ты смотришь спектакль из зала. Тогда ты заключаешь негласный пакт с актерами, согласно которому все белые пятна заполняются с помощью фантазии зрителя и краткая схема раздувается, принимая форму почти настоящей жизни, как шарик, наполненный гелием.
