– Любовь есть любовь, – тут же откликнулась Маша. – Можно и пирата полюбить.
– Вот именно! Он придёт к ней по тайному ходу, соединяющему берег и этот дом с балконом…
– Да ну вас! – обиделся Петров. – Я думал, ты в самом деле кого-то увидел…
– А может, и увидел.
– Здесь всё возможно. Это какой-то волшебный город! – восхищённо воскликнула Маша.
– По-моему, это город какого-то вечного праздника, – сказал Васечкин.
– Это правда, – отозвалась услыхавшая эту реплику Каталина. – Картахена именно такой город.
Отовсюду доносилась музыка, на площадях играли музыканты, нередко составляя целый оркестрик из разных народных инструментов, таких как свирель из стебля проса или флейта, сделанная из национального дерева Колумбии – киндиойской восковой пальмы.
Около одной из площадей ребята просто застряли, не в силах оторваться от замечательного зрелища: там парни и девушки темпераментно танцевали кумбию — национальный колумбийский танец. Затем кумбия сменилась румбой, потом сальсой, меренгой, один бешеный ритм переходил в другой. Только строгое вмешательство Александра Ильича заставило Машу и обоих друзей с сожалением пойти дальше.
Впрочем, чем дальше, тем было интересней. На следующей площади они наткнулись на удивительную скульптуру – лежащая женщина с пухлым лицом, квадратной фигурой и крутыми бёдрами.
– Это работа нашего знаменитого скульптора Фернандо Ботеро, – объяснила Каталина. – Он называет себя самым колумбийским из всех колумбийских художников. Мы очень гордимся им и любим его работы.
– А как называется эта площадь? – поинтересовалась Маша.
– Площадь толстушки! – предположил Васечкин.
– Ты не ошибся, – улыбнулась Каталина. – Именно так и называют эту площадь местные жители.
Все, разумеется, тут же захотели сфотографироваться рядом с толстушкой.
– Смотри, а клоуны наши из автобуса тоже здесь, – заметил Петров. – Наверное, опять сейчас что-то будут показывать.
Но Васечкину было не до клоунских номеров. В это время Каталина предложила посетить Музей инквизиции, и он с загоревшимися глазами ринулся туда. Перед музеем красовалась величественная конная статуя освободителя Южной Америки и Президента Великой Колумбии – Симона Боливара.
Петров последовал за другом, оглянувшись на провожавших его взглядом забавных клоунов.
Почему-то они вдруг перестали быть забавными. Чем-то они ему не понравились.
Если бы Петров только знал, как он был прав в своих ощущениях! Будь Васечкин повнимательней, он бы тоже наверняка заметил что-то подозрительное в том, что клоуны постоянно отирались где-то рядом.
