- Оставим эту софистику до другого случая. Предлагаю перенести наш спор на собрание московских художников, которое, как вам известно, состоится сегодня... через два часа.
Спор, однако, продолжался, хотя Борису Юлину и не хотелось влезать в дискуссию с друзьями. Они не признавали так называемой новой живописи, которая господствовала на Западе, а он называл передвижников устаревшими. Борис считал, что живопись, как и всякое другое искусство, должна поражать зрители чем-то необыкновенным. Эту мысль ему внушали с детства в семье, в том изысканном кругу, в котором он рос и воспитывался, В этом кругу говорили с обожанием о деньгах и об искусстве. Отец Бориса, Марк Викторович Юлин, никакими талантами не обладал, работал всю жизнь по торговой части, в последнее время - директором мебельного магазина, но был близко знаком с известными и малоизвестными искусствоведами, критиками, поэтами, режиссерами, художниками, музыкантами, журналистами. Юлин-старший был искренне убежден в том, что главное в искусстве - необыкновенная форма, она ведет художника к шумному преуспеванию и богатству.
- Ты вот что, философ необыкновенной формы, -положив свою могучую руку на округлое плечо Бориса, добродушно пробасил ему на ухо Павел, - чем спорить, выкладывай-ка лучше денежки. Надо выручать Володьку.
Борис поморщился. Он хотел это сделать сам, без подсказки, а Окунев испортил впечатление. Еще вчера, узнав, что картину Машкова «завалили» на художественном совете, он решил выручить Владимира, предложить ему взаймы тысячи две.
- Да, Володька, - сказал он теперь, как бы вспомнив забытое, - я вчера получил за натюрморт и могу одолжить тебе... - И, не ожидая ответа, вытащил пачку новеньких денег.
«Откуда он узнал о моей нужде? - растроганно подумал Владимир. - Ах, да, я, кажется, Павлу говорил...» И, прочувствованно оглядев товарищей, сказал вполголоса:
- Спасибо, ребята.
- Ребята тут ни при чем, - буркнул Павел. - Бориса благодари.
Карен, опережая Машкова, вскочил с подоконника и, дурашливо кривляясь, пожал Юлину руку:
- Молодец, Боря! Ты наш предоподлинный и пренастоящий денежный друг!
- Хватит дурачиться, - одернул Павел Карена. - Нам всерьез не мешало бы поговорить, что делать.
- Что делать? - не сбавляя веселого тона, переспросил Карен. - Работать надо, к весенней выставке готовиться, натюрморты писать, поскольку в них - хлеб наш насущный.
Его шутливость друзья не поддержали. Разговор о весенней выставке сделал их озабоченными.
