– Так-так-так! Ха-ха! Ха-ха-ха! А ты, дочура, я смотрю, времени не теряешь! Уже внуков нам с мамулей делаешь, а? – расхохотался отец. От его сочного раскатистого хохота, казалось, трясутся стены.
– Папа, – запунцовела Софья, – все совсем не так, как выглядит на первый взгляд. Мы готовились к экзамену.
– Ха-ха! Раздетые?
– Нет, я была в халате, но решила переодеться.
– Зачем? Все равно же пачкаться.
– Затем, что из дома в халате не выходят.
– Ха-ха! Да я вообще мусор в одних трусах выбрасывать хожу!
– Тьфу! Да вы сговорились! – сердито топнула ножкой Софья.
– Только не ссорьтесь, – вмешался Дима. – Тебе не надо выходить на улицу, я сильный и сам все дотащу. Кстати, рад познакомиться. Дмитрий!
– Вадим Петрович! – отец Софьи протянул свою огромную и волосатую, почти медвежью лапу. – Так что же, молодой человек? Как вам моя дочь?
– Хорошая девушка, – ответил Дима и, подумав, добавил: – Нельзя пожаловаться.
– Отлично готовит, правда?
– Хорошо готовит. Нельзя пожаловаться.
– И умная, правда?
– Очень умная. Нельзя пожаловаться. А почему вы спрашиваете?
– Просто имейте в виду – я в молодости был кандидатом в мастера по боксу. А с боксом, молодой человек, та же ботва, что с катанием на велосипеде – разучиться нельзя. Если я когда-нибудь увижу дочуру в слезах по вашей вине, то не обессудьте… Ха-ха! Ха-ха-ха!
– Папа! – выпалила Софья.
– Что, дочура? Помнишь, как я классно отделал твоего прежнего? Три недели в гипсе ходил! А мог бы вообще, как Венера Милосская, без рук и яиц…
– Папа! Я сейчас из дома сбегу!
– Уже и слова сказать нельзя. Эх, молодость! Пойдем тащить шкаф, Дима. Любишь кататься, люби и саночки возить, да. Закон природы!
Дима и Вадим Петрович исчезли в дверном проеме, оставив Софью прыгать по комнате – она обратно переодевалась из юбки в халат.
Через три минуты мужчины вернулись, держа в руках кресло: Вадим Петрович продолжал трещать во время переноски, как ди-джей утреннего радиошоу, репертуар уже навяз у Димы в зубах, и он бы с удовольствием треснул по ушастому приемнику кулаком, если б это было возможно. О том, что сам Дима является не кандидатом, а целым мастером спорта по боксу, он предпочел при знакомстве умолчать. Когда кресло было задвинуто на положенное место, в угол комнаты, Вадим Петрович вдруг учуял сквозь ацетон запах борща, и ноги понесли его на кухню.
– О, какой аромат! Какое благоухание! Ммм, колдунья. Солнце моё, если ты будешь варить такие борщи, я никогда не отпущу тебя замуж! О, мой бедный желудок, какое испытание!
