Я смотрю на золотой шелк кушетки, стоящей посреди моей комнаты. Платье, которое было на мне во время приема в честь помолвки, брошено на нее, после того как я сорвала его в безумном порыве, чтобы не вспоминать о том цирке, что творится внизу.
Тогда я смотрю на фотографию девочки в вычурной розовой одежке, с косичками и в белых лаковых туфельках. Делающей первые шаткие шаги, пока родители ходили за ней с распростертыми объятиями, готовые поймать ее, если она упадет.
Я тщательно изучаю каждую деталь идеальной картинки, и вдруг по моим рукам ползет холодок.
Что, если я ошибаюсь?
Что, если так было всегда? И я была слишком молода и наивна, чтобы понять это? Что, если я верила лжи и поглощала ее так же жадно, как и журналисты, повсюду следующие за нами?
Разве это крошечное платье не просто очередной костюм? Практически идентичный тому, что было на мне сегодняшним вечером? Мог ли этот пойманный на пленку безупречный момент быть просто очередным шоу? Еще одним представлением для прессы?
И после того как фотограф ушел, мои родители встали, отряхнули колени от пыли и травы и передали меня какой-нибудь няньке, чтобы они могли разойтись по своим делам и жить отдельными жизнями?
Насколько хорошо я знаю женщину с этой фотографии? Печально известная Элизабет Ларраби. Все говорят мне, что она была замечательной. Каждый разглагольствует о том, какой прекрасной она была. Какой любящей и благосклонной матерью. Идеальной женой.
Но откуда мне знать, что это не очередной сценарий? Тщательно созданный расчетливым пресс-атташе. Разработанный, чтобы мой отец имел хорошую репутацию, а семья Ларраби продолжала сиять в центре внимания.
Откуда мне знать, что тот пьяный придурок с приема не единственный, кто имеет наглость рассказывать правду?
Единственный, кому не платят за ложь.
Я откладываю iPad в сторону и беру мобильный, отсоединив его от зарядки. Нахожу бесплатный, только-для-экстренных-вызовов номер в телефонной книге и нажимаю вызов.
Раздается один гудок, прежде чем меня приветствует доброжелательный голос.
— Спасибо за звонок в Корпус Мира. Чем я могу вам помочь?
— Привет, — говорю я, мой голос слабый и тонкий. — Мне нужно соединиться с Купером Ларраби. Я думаю, он сейчас в Судане.
— Это чрезвычайная ситуация? — спрашивает она.
Момент я колеблюсь.
— Да. Семейная необходимость. Я его сестра.
Я слышу, как она яростно что-то печатает, а потом возвращается на линию.
— Я отправила сообщение в местное отделение. Они войдут с ним в контакт и попросят как можно быстрее позвонить вам.
