Глава 14
Уборка для чайников
Люди отвратительны. Это место абсолютный свинарник. Грязная одежда висит на каждом предмете мебели, напоминая крюки. В главном холле следы какого-то животного, нарезавшего здесь круги. На лестнице стоят тарелки. Тарелки. На. Лестнице. Зачем кому-то оставлять на лестнице тарелки? Кто вообще так делает?
И что прилипло к подошве моих туфель? Лучше бы этому не быть жвачкой.
Боже. Хуже. Нижнее белье.
Пора отсюда валить.
Я разворачиваюсь и устремляюсь к двери. Но Катаржина на удивление сильна… и быстра. Не успеваю я и глазом моргнуть, ее длинные костлявые пальцы сжимают мое запястье.
— Нет-нет, — говорит она, в неверии тряся головой и цокая. — Ты остаться. И убираться! — Она снимает униформу с моего плеча и сует мне ее в руки. — Ванная, — гневается она. — Ты переоденься внутри. А потом уберись там.
Не могу поверить этой женщине. Она не видит, какое у меня похмелье? Какая бледная и чуть ли не зеленая моя кожа? В смысле, да я тут едва на ногах держусь!
— Извините, — говорю я в обалдении, спотыкаясь о подножие лестницы и шмякаясь вниз. — Но мне нужно немного отдохнуть. Я не очень хорошо себя чувствую.
Но в то же мгновение, когда моя задница ударяется о пол, меня дергает вверх. Ее рука снова на моей руке, и она буквально тащит меня в ванную.
— Ау! — когда она отпускает мою руку, скулю я, потирая предплечье. — Синяк останется.
С угрюмым видом я стою в дверях ванной и ожидаю извинения. Но оно не приходит. Вместо этого в сантиметре от кончика моего носа хлопает дверь. Давайте просто скажем, что над моим носом неплохо поработали в десятом классе, иначе это было бы прямое попадание.
После того как я добрых пять минут хмурюсь и дуюсь там, в дверь барабанят, а потом раздается грубое:
— Время вышло! Ты переодеваешься и чистишь. Или я звоню Люку!
Со вздохом я уныло стягиваю с себя платье, убираю его в сумку и надеваю бело-голубое полосатое нечто через голову, продеваю руки сквозь рукава и одергиваю его вниз.
Разворачиваюсь лицом к зеркалу и мгновенно желаю, чтобы это была не я.
Все намного хуже, чем я думала.
Вырез ужасен. Материал жесткий и неудобный. Словно сделан из переработанной газеты или чего-то подобного.
