— Еще один плюс, — подняв взгляд на стоявшего рядом мужа, ловлю улыбку в его оранжевом взгляде. — Жена — чистюля!
Смутившись до предела от столь откровенного намека (но у меня от этого колдуна просто крышу сносит, и сама не ведаю, что творю, а потом сты-ы-ыдно), я, спрятав запылавшее лицо в ладонях, выскочила из «душа» и метнулась в пещеру.
— И скромная! — со смехом прокричал он мне в след.
Вот же… самоуверенная и нахальная ящерица!
Я рванула к месту, где вчера сложила свою одежду и… ничего не обнаружила! Стремительно обернувшись, обежала взглядом пространство внутри и поняла, что одежды нигде нет. Может, сожрал? Когда с утра перекидывался? У него же идея-фикс о разгуливании нагишом. Но… я мгновенно вспыхнула яростью. Это свинство! Сколько можно терпеть полное попрание моих интересов?!
— Зверюга! — забыв от злости об инстинкте самосохранения и мгновенно выкинув из головы все нежные и лиричные настроения, вернулась я к суровой правде жизни и завопила, сжимая руки в кулаки. — Верни мне одежду!!!
Как потолок пещеры не рухнул от моего вопля — не представляю. Но свет вокруг точно померк!
— Я сейчас сама в это ваше море брошусь!!! — горланила я, исходя возмущением. — Прекрати лишать меня всего!!!
Вокруг смеркалось. Фрось громко охнул из коридора.
— И кто тут бузит? И куда делось наше прекрасное настроение, жена? Может, снова купаться? — немного насмешливо прозвучал голос мужчины, появившегося в проеме тоннеля.
«Козел!» — как-то сразу определилась я с выводом и внутренней природой супруга. Спорить с ним сейчас — только услаждать его непомерное самолюбие. Посему, решительно скрестив на груди руки, я прошагала к постели и, сдернув первую попавшуюся шкуру, завернулась в нее. А потом плюхнулась на ложе попой и… запела!
«Я убью тебя лодочник» — старательно подражая хриплому мужскому басу, надрывалась я, отвернувшись. Позади озадаченно молчали. Все.
Прошло с полчаса. Я пела, если честно, уже находя в этом процессе успокоение. Муж недовольно сопел, Фрось возмущенно фыркал.
Два часа спустя.
— Маша, иди кушать!
А я упрямо пела, мысленно уже простившись с голосом — такие напряги для него даром не пройдут. Из разряда назло врагу наемся соли… И игнорируя любые попытки примирения. В глазах уже клубилась серость. И плакать хотелось… Но я упорно пела!
— Хозяин, — взмолился где-то позади вредный мешок. — Вынеси меня наружу, умоляю-ю-ю…
Ага! Не такой они кремень, как хотят показать! Это придало мне сил и вдохновило на следующую рычащую «затяжку».
