* * *
Да будут все едино (Ин. 17: 21) – этими словами Господа Иисуса вдохновлялись многие энтузиасты движения за единство тех, кто именует себя христианами. Движение получило название «экуменического», хотя более неудачного термина, наверное, нельзя было придумать. «Экуменизм» – буквально «вселенскость» – есть нечто совершенно размытое, и кто-то под этим термином может понимать всеправославное единство, а кто-то – чуть ли не учение о «равноистинности» всех мировых религий. На самом деле на Западе, где этот термин и родился, под словом «экуменизм» понимаются именно межхристианские отношения, и тот же Всемирный совет церквей как главная институция экуменического движения не является ни «сверхцерковью», ни средством «объединения разных религий» – утверждающие это в наш век доступности официальной информации не могут не понимать, что говорят неправду.
С пятидесятых по восьмидесятые годы экуменическое движение вобрало в себя много искренних людей, среди которых было немало православных христиан. Достаточно упомянуть имена митрополита Никодима (Ротова), митрополита Дамаскина (Папандреу), отца Виталия Борового.
О единстве молились и мечтали миллионы простых христиан, десятки «неформальных» активистов – вспоминаю, например, чудесного Сандра Ригу, собиравшего у себя в московской коммуналке молодых людей разных конфессий и в итоге отправленного властями за решетку. Словом, энергии и искренности у движения было немало. Что же «не сложилось»? Почему экуменический энтузиазм в девяностые годы сменился кризисом, скепсисом, разочарованием, а в начале нового века – бюрократической рутиной на фоне полного отсутствия живого интереса?
На мой взгляд, причина – прежде всего в том, что за основу объединительных усилий приняли не высоту веры и жизни апостольской Церкви, а приземленный «общий знаменатель» мира сего, удобное для него «христианство» – выхолощенное, тлеющее, «выживающее», удобно приспособленное к практическим нуждам (сегодня вообще самые активные и «нужные» люди в межхристианских структурах – это те, кто занимается политикой, деньгами и гуманитарной помощью). Соль потеряла свою силу. И, по Евангелию, ничто уже не сделает ее соленою (см. Мф. 5: 13). Помимо этого, межхристианский климат сильно испортила миссионерская агрессия в православных странах, а еще больше – попытки пересмотра христианской нравственности: оправдание гомосексуализма, блуда, маловерия, секулярного образа жизни и вообще всего, что для грешного человека хорошо и приятно. (Дескать, разве добрый Бог может это запретить?)
