— Ну мы и не девочки его чтобы нам знать, что он там любит. И хватит порожняк толкать. Это ты бойся, а нам без надобности, и не таких Муров видали…
Ливер сглотнул.
— Это угроза? — как-то выдавил из себя, сразу, будто сдувшийся местный Бос.
Ответа от Молчуна он не получил. Зато утвердительно кивнул Жнец и с любовью начал чистить свои кукри. Эти нехитрые манипуляции с булатом и маслом, сильно ускорили путь Ливера к рации.
— Лебяга, Лебяга, это Мишень, Мишень, отзовитесь. Прием.
Следом затрещало и донельзя недовольным голосом ответило:
— Ты там что, совсем мозги свои пропил, Ливер, связь каждые три дня в 20:00, с днем ты угадал, а вот со временем промашка.
— Джюс, с мозгами все в порядке, тут другое, шёбла, что ты подогнал намедни, в непонятки ушла, батрачит козырно, подтверждаю, зато бузит, вот и условия теперь выставляет. Прием.
— Не кипишуй Ливер, что-то я не догоняю, они, что там у тебя, мазу держат? Прием.
У Ливера вырвали из руки манипулятор радиостанции, бригадир потрошителей не нашел в себе сил сопротивляться. Молчун нажал тангенту.
— Халя-Баля[8], Урфин Джюс — это Молчун, не буду ходить вокруг да около, наши договоренности мы оттрубили по полной, даже с излишком. Ждем освобождения Бедового, да, и последний хабар неплохо бы раздербанить по понятиям. Прием.
В ответ шуршание и потрескивание эфира. И все же через какое-то время ему ответили:
— Слышь, плесень, ты кто по жизни?
Молчун усмехнулся:
— Из танкистов мы.
— Да я Вас всех, сучар диких, Урою. Я глава стаба, авторитет, за мной две тысячи стрелков. А кто вы, шелупонь, скитальцы нищие. Ладно дарю шанс на жизнь, год на меня оттарабаните в той же Мишени. Без мордобоя, конечно, теперь не обойтись, лично тебе Молчун харю чистить буду.
— Да, какой ты авторитет, Урфин Джюс? Лепила ты опомоенный и барыга знатный, это да. Слушай сюда, выпердышь кровавый. На кону семь жемчужин и туева куча споронов и гороха, ну и жизни ржавые шнырей твоих. Да и место это твое поганое, Мурское, в покое не оставим, в горизонт сложим, пластида тут хватит. Прием.
— За Мура не докажите, — нервно дав петуха прокричал фальцетом глава стаба, щелкнув тангентой.
— И не собираемся, лишний головняк нам не нужен. Придет время Стикс с тебя сам спросит. Ну, если конечно выгодно нам не подвернёшься, удавим без базара, мы в своем праве, ты ведь нас всех с самого начала пришить решил, и кусками внешникам продать. Прием.
— Спать не буду, свиданки ждать буду, а доказать все равно ничего не сможете, кто вас бродяг слушать будет.
