– Прости.
– Мы в любом случае не смогли бы работать вместе.
– Да, тогда было сложно. Я работал, но дело перестало что-то для меня значить.
– Я слышала, что ты работал почти на автомате.
– Верно. – Ему стало тоскливо. – Все так. Хотя мне и стыдно. Мне не было оправданий. Но я знал, что уже не могу идти вверх по лестнице, что любая неудача способна отбросить меня в самый низ.
– Почему ты просто не ушел из ФБР?
– И чем бы я занимался? Я более десяти лет раскрывал преступления и спасал человеческие жизни. Это все, что я умею.
– Ты мог бы тоже работать на Куинна в «Гейтс». – Она взяла кочергу и поворошила угли.
– Я не был к этому готов.
Они одновременно повернулись друг к другу, и взгляды их встретились.
– Не готов опять работать со мной?
– Не в этом дело.
– Тогда в чем?
– Знаешь, может, Ава Трент и Макенна Ригсби и не скажут обо мне ничего хорошего, но я должен был прикрывать их. Это моя работа. Я не мог их бросить.
– Получается, ты пожертвовал собой?
– Я хотел, чтобы моя работа была важна для людей. Мне казалось, если я смогу выбраться из рутины, огонь вспыхнет вновь.
Оливия молча смотрела на взлетающие вверх языки пламени.
Может быть, именно она была тем самым важным в его жизни источником, дающим силы. Тихое созерцание никогда не было ее стилем. Возможно, потеряв ее, он лишился и себя самого.
– Скажи, почему ты не можешь простить меня? Я не помню… – приглушенным голосом произнесла Оливия.
– Что?
Она медленно повернулась и посмотрела так, словно не ожидала его увидеть:
– У меня была травма головы, я не помню ничего ни до взрыва, ни после.
– Проблема совсем не в том, что ты не помнишь, а в том, что сказала следователям.
Кейд нахмурился.
– Я ничего им не говорила. Что я могла сказать? Я же ничего не помню.
– И все же тебе как-то удалось запомнить, что именно я подтолкнул тебя и остальных членов группы к невыполнению приказа.
– Я ничего подобного не говорила.
Зачем она это делает? Неужели думает, что он не знает о ее рапорте?
Ему показали стенограмму ее допроса, там четко написано, что она во всем обвинила его.
Оливия ведь должна помнить, что говорила следователям: «Агент Лэндри сказал, что промедление позволит похитителям сбежать, он не подчинился приказу и ворвался в здание».
– Что это значит? – прищурилась Оливия.
– Ничего. Уже не важно.
Глаза ее вспыхнули от гнева.
– Верно. Уже не важно. Но на самом деле проблема в том, что ты никогда мне не доверял.
Кейд закрыл глаза:
– Тебе лучше всех остальных в этом мире известно, почему я никому не доверяю.
