— Чего ты вопросом на вопрос отвечаешь?
— Чиханков начинал. В деле указано.
— Начихал твой Чиханков на это дело, — скаламбурил Малютов. — Он что, Дюкова прессовал?
— Прессовал?
— Нет, ты все-таки еврей, — сказал Малютов.
— Нет, он его не прессовал, — тут же поправился голос. — Мои следователи…
— Твои следователи под суд пойдут! — громыхнул Малютов. — Из-за них невинный человек погиб! Ты знаешь, что Дюкова в тюрьме убили?!
— Но он же дал показания…
— Ага, показания! Вышинского еще вспомни — «признание — царица доказательств»! Ты в каком году живешь, Толкунов? В тридцать седьмом или девяносто девятом?! Где орудие убийства? Где вещественные доказательства? Если тебя головой об стену бить, ты признаешься, что продал Христа! Ну-ка, срочно вызови своего Чиханкова и р-распроси хорошенько. Полчаса тебе даю!
— Понял, — ответил голос.
— Вопросы есть?
— Нет.
— Вот так, — сказал Малютов. — Идите, товарищи. Занимайтесь своими делами, — повернулся он к Дежкиной и Калашниковой. — Я вас вызову.
Ирина сделала короткий книксен, явно издевательского характера, но Малютов даже не посмотрел в ее сторону.
Игорь до вечера так и не появился. Клавдия несколько раз звонила в Бутырку, но там еще никаких результатов не было. Не нашли даже, чем был убит Дюков. Допросили его сокамерников, но никто ничего не видел. Дюков, как новичок в камере, спал на полу. И к тому же только днем, ночью на его месте спал другой — камеры были переполнены, поэтому отдыхали заключенные по очереди. Тех, кто спал рядом с Дюковым, допрашивали по нескольку раз, но они ничего не видели. А подозревать их не было никакого смысла. У того, что спал справа, заканчивался суд. По самому строгому раскладу ему грозило два года общего режима (он был лохотронщиком), кроме того, он уже отсидел на предварительном следствии восемнадцать месяцев. При очень большом желании, конечно, можно было подозревать и лохотронщика, но Клавдия понимала — мелковата рыбка, на убийство не пойдет.
А тот, что спал слева, конечно, мог убить человека, за свои пятьдесят девять лет он на свободе был от силы лет двенадцать. Знатный был вор. Одна закавыка — у него не было обеих рук. Прошлой зимой напился, уснул под забором и отморозил напрочь. А снова в тюрьму попал за драку — избил ногами свою сожительницу.
Через час позвонил прокурор и сказал, что в районке начали служебное расследование по факту грубых нарушений в следствии. Чиханков временно отстранен от должности.
