Рассказы и стихи [публикации 2013 – 2017 годов] | страница 17

Почему человек становится стукачом? Причин много. Скажем, причина, не вызывающая брезгливого презрения, самая, можно сказать, благородная. Стукач по идейным соображениям. Беспредельная преданность системе. Но ведь именно таким, беспредельно преданным системе, я ещё оставался во время дикого спора с Зюнькой Коганом. Во время войны младший лейтенант Захар Коган был командиром танка. Крепко мы тогда с Зюнькой сцепились. Выпили вроде немного. Зюнька сказал, что только клинический идиот может не видеть преступности этой страны, этой подлой партии, этой шайки ЦК во главе с неслыханным убийцей Сталиным, неслыханным, уникальным в истории человечества. А ты один из таких идиотов. Ты думаешь, идиот не может быть отличным студентом? Может. Знаешь, почему ты отличный студент? В мозгу у тебя не осколок. Немцы вогнали тебе в мозг какую-то думающую машинку.

Уже в Израиле где-то в начале восьмидесятых годов Зюнька, то есть Захар Коган, замечательный опытный врач-оториноларинголог, смеясь, сказал: «Ну, кто в 1947 году знал о существовании компьютеров, или о чём-нибудь подобном? А я ведь сказал тебе, что в твой мозг немцы вогнали не осколок, а компьютер».

- Ладно, Зюнька. Но как ты не боялся говорить мне, в ту пору железобетонному коммунисту, такие вещи? Меня ведь воспитывали на примере Павлика Морозова.

- Я знал, что ты идиот, но то, что не можешь быть стукачом, готов был сунуть кулак в огонь.

«Не можешь быть стукачом…». Следовательно, кроме обстоятельств, в человеке должно быть что-то, не позволяющее ему быть стукачом, даже согласно воспитанию, согласно идейным соображениям. Может быть, в таком человеке существует какое-то реле, автоматически, неосознанно человеком запрещающее совершить подлость.

Это привело меня к неприятным размышлениям о наших, так называемых, левых. Интересно, сколько среди них приехавших в Израиль бывших стукачей? Сколько среди них людей, которых, скажем, обстоятельства могли бы сделать стукачами? Обстоятельства, не могущие быть причисленными к оправдываемым. Людей, в которых нет этого самого запрещающего реле?

Когда мы приехали в Израиль, лидером крайне левой партии был Яков Хазан. Умница. Благороднейшая светлая личность. Как же такой умный человек не понимал, чему он служит? Я тоже служил этому. Но служил, ещё не ведая элементарнейших вещей. Гордился даже, считая себя чекистом. Чушь. Это ведь в детстве. Но Яков Хазан! Не ребёнок. Не юноша.

Подобное непонимание в Израиле у меня продолжалось. Вы помните, как при первой встрече следователь службы безопасности объяснил мне, не понимающему, почему мой рассказ о Меире Вильнере нельзя приобщить к делу? Предъявите документ.