Рассказы и стихи [публикации 2013 – 2017 годов] | страница 16

- Не знаете ли вы, где он в Леопольдвилле взял израильские марки? – Спросил следователь.

- Знаю. Он дружил там с израильтянином, занимавшимся сельским хозяйством, - ответил я. - Мне об этом рассказывал пациент.

Следователь буквально подскочил:

- Конечно, занимался сельским хозяйством! Что ж вы мне не рассказали об этом, когда мы впервые встретились? Вы понимаете, как мы нуждались в этой информации? У нас ведь были подозрения, что КГБ связан с работником нашего министерства сельского хозяйства!

- Но вы ведь меня об этом не спросили. И вообще о многом не спросили. А сколько я мог тогда рассказать. Вот, например, была в нашей больнице врач, удивительно красивая женщина. Говорили, что она не то бывшая баронесса, не то графиня. В общем, каким-то образом уцелевшая аристократка. Общались мы с ней очень редко. Перед самым нашим отъездом, она подошла ко мне и сказала, что давно пыталась поговорить со мной об этом. Но не решалась. Стеснялась. У неё есть дочь. Девушка невероятной красоты. Но не это главное. «Как мне хотелось познакомить дочку с вашим сыном, - сказала она. – Мечтала о том, чтобы дочка вышла замуж за вашего сына. Вы сейчас уезжаете. Я так мечтала о том, чтоб дочка могла вырваться из этой проклятой страны! Как я завидую евреям, у которых появилась такая возможность! Я просто не понимаю евреев, которые при таком сволочном отношении к ним, могут оставаться законопослушными этому подлому государству. И даже больше того. Способствовать КГБ. Вот в нашем доме два инженера-еврея работают на КГБ. Не понимаю». Я знал, что врач живёт на Березняках, знал её адрес. Можно было выяснить фамилии этих двух евреев. Приезжают ведь сюда сейчас многие. Среди них могут быть те самые евреи. Способствующие.

- Назовите фамилию и имя отчество врача.

- Забыл. Почему вы тогда меня не спросили?

Забыл. Забыл, как и многое, что не казалось мне важным.

А сейчас беседа с профессором Семёном Резником заставила меня вспомнить. Нет, не фамилию и имя отчество красивой женщины врача.

Много лет прошло после разговора со следователем. Это уже давно не актуально. Другое всплыло из беседы. В группе двадцать четыре студента. По меньшей мере, в ней был один стукач. В Израиле порядка миллиона бывших граждан Советского Союза. Если следовать пропорции, из них примерно сорок одна тысяча бывших стукачей. Ладно, это сомнительная, просто невероятная статистика. Допустим, не сорок одна тысяча, а только треть. Не многовато ли это для маленького Израиля?