. Они не только заказывали Шаману глубокие обзоры по разным темам, но и обсуждали с ним и с постепенно складывающимся кружком единомышленников волнующие проблемы. Писавший на заказ все эти обзоры по философии и самым разнообразным естественным и гуманитарным дисциплинам Шаман постепенно становился центральной фигурой этого кружка, транслируя, интегрируя, объединяя и развивая многочисленные проекты.
– Почему они не стали жить также долго?
– Не ставили такой цели. Но продлены в культуре.
– Это как?
– У тебя есть, например, знакомый художник или писатель? Только чтобы настоящий.
– Художник, кажется настоящий, есть.
– Как к нему относишься?
– Двойственно. Общаться чуть напряженно. Но хорошо отношусь. Человек, сделавший такие работы…
– Видишь, ты относишься к нему и как просто к человеку, и как к творцу впечатливших тебя работ. И это второе продлено во времени за физическое тело.
– Да-а. А уж твоих кружковцев мировые работы… И что вы обсуждали?
– Культурные проекты.
– Надолго?
– Сначала лет на сто.
– Ну и ну. Сто лет!
– Ничего особенного. Сколько лет ты транслируешь студентам свои универсальные модели мышления?[75]
– Да… больше 35. А если с кружком, что в аспирантуре вел, то еще больше.
– Ну вот, видишь.
– Как-то не думалось. Почему никто из них не выбрал такой способ, как ты?
– Кто сказал, что никто? Хотя фиксация в социуме привычнее.
– Фиксация в социуме их съела?
– Для них другое было важнее. Ты их проекты со школы знаешь.
– Их да. А твой?
– Провожу пространство проектов через кризис ста лет.
– Почему кризис через сто лет?
– Примерно. Смена преемственности представлений поколений. А почему век – сто лет?
– Ну, средняя продолжительность жизни.
– Где видел такую среднюю продолжительность?
– Выходит, примерно сто лет – век культуры?
– Если не помогать пройти кризис, то да.
– И ты сто лет один, среди черной мерзлоты, лелеешь эти проекты?[76] Мог много раз погибнуть, в лагере, при побегах или здесь.
– Не все сто. И не один. Ты, например, спрашиваешь-пишешь. И не только ты.
– Что делать? (Усмехнулись оба[77].)
– Сам знаешь. Язык, восстановление истории и математика.
– Как пифагорейские союзы, что-ли?
– Не совсем. С учетом их ошибок.
01.04.2014
Вдруг увидел Люрну!
Сидел на склоне сверкающего солнцем белого ледника и с высоты смотрел на солнечные блики в бесконечности плавающих льдин и ярко-синего моря, сливающегося на горизонте с таким же небом.
По преданиям эвелнов солнечная птица – Люрна – живет в глубоких пещерах и питается тем же теплом Земли, что и горячие источники. Она состоит из жидкого солнечного света и может принимать любую форму. Поэтому она легко пролетает-протекает в самых маленьких пространствах между камнями и даже песчинками внутри горы.
