- Не понимаю одного, - с досадой возразил Прукстер. - Нагорная проповедь была произнесена две тысячи лет назад. Почему же священнослужители всегда благословляли наше оружие? Мой отец был религиозным человеком и построил на свои средства храм святой Бернадетты, где вы проповедуете, отец Фредерик. Мы были всегда друзьями. Что же случилось? Почему теперь вы путаетесь в наши дела?
- В ваши дела? - иронически переспросил священник. - Потому, очевидно, что простые люди перестали считать это только вашими делами. Когда речь идет о том, что будут уничтожать их детей, их жизнь, их дома, - они думают, что это также немного и их дела. К стыду нашему, это простые люди заставили нас, священнослужителей, - увы, далеко еще не всех - открыть наши духовные очи. Да, вы правы, еще две тысячи лет назад тот, чье имя мы, христиане, носим, принес в мир благостное слово мира. Теперь пришли сроки; вы сами выковали то оружие, которое разбило молчание двадцати веков. И вы же спрашиваете: что случилось?
- Опасные речи… да, да, опасные… подрывные… коммунистические… - сердито сказал судья Сайдахи. - Карается по статье… по статье…
- Не поможет, господин судья, - возразил священник. - Господин лейтенант назвал крысами тех, кого Христос нарек сынами божьими. Но не поможет, если даже по рецепту господина лейтенанта с них будут сдирать шкуру…
Лейтенант побагровел. Лицо его, украшенное многочисленными угрями, стало пятнистым.
- И буду драть! - злобно воскликнул он и вскочил из-за стола. Прукстер шагнул к лейтенанту, который, казалось, готов был привести свою угрозу в исполнение. В воздухе запахло скандалом.
- Вы, господа, не желаете иметь дела с коммунистами, потому что они безбожники, - сказал священник. - Неужели вы считаете христианином эту заблудшую овцу? - он сделал жест в сторону лейтенанта, который было рванулся к противнику, но был удержан Прукстером и Айкоблом.
- Господа, господа, ради бога, успокойтесь! - говорил Прукстер. - Мы не на политическом диспуте. Пощадите дам!
- Прошу прощения, господа, - священник встал. - Меня зовут пастырские обязанности… Я обещал провести ночь у церковного сторожа… Старик при смерти…
Он поклонился и не спеша удалился.
Лейтенант сделал попытку вырваться из державших его рук, впрочем, не очень энергичную, и, отдуваясь, опустился на стул. Вскоре он увлекся бутылками и госпожой Тинтерл: хозяин просил ее успокоить отважного воина.
- Господа, и откуда на нас эта напасть? - воскликнул Крок, когда порядок восстановился. - Священник с коммунистами! Когда это было?!
