Она произнесла эти слова с каким-то самозабвением. Я удивленно посмотрел на нее. Вероятно, она забыла обо всем на свете и ощущала только себя на фоне этих сказочных гор.
Да, это была та Светлана, которой я так любовался под Москвой, на высоких горах, когда она широко раскидывала руки, вдыхая полной грудью воздух перед тем, как броситься в свой зигзагообразный полет…
Как я люблю ее такую! В те минуты мне казалось, что она часть меня самого и выражает то, что живет во мне, но что я не умею, а может быть, стесняюсь высказать…
— Вы тоже москвичка? — спросил Крамов.
— Тоже, если вы москвич, — ответила Светлана.
Некоторое время мы молчали. Вскоре настроение Светланы передалось мне, и я сказал:
— Когда я вижу эти далекие, суровые, неприступные горы, мне хочется взобраться на них и посмотреть, какой мир откроется моим глазам за горами.
— Там снова горы, — проговорил Крамов.
— Я говорю сейчас отвлеченно. Когда я вижу перед собой что-нибудь далекое, неизвестное, мне всегда хочется проникнуть туда…
— Кажется, Пржевальскому принадлежат слова: «Душу номада даль зовет», — сказал Крамов. — Номад — это значит кочевник. Вы типичный номад, Андрей.
Я заметил, что в присутствии Светланы Крамов обращается ко мне на «вы».
Сейчас мы плыли между горами. Солнце бросало свои лучи так, что справа горы казались мрачными и недоступными, а слева простерся светлый мир туманных далей.
Наконец мы подошли к тем горам, которые издали были похожи на клубы тумана. Теперь на них хорошо были видны деревья.
Мы пристали к длинным мосткам, глубоко уходящим в воду, и вышли на берег. Озеро было безмятежно тихо, и прибрежные ели отражались в нем с такой ясностью, что можно было разглядеть каждую веточку.
Впереди шли Николай Николаевич со Светланой, за ними я.
Мы продвигались по тропинке среди густого елового и березового леса и вскоре увидели горную речку. Пройдя по руслу около четверти километра, мы поднялись по осыпи на левый берег, прошли террасой до сухого русла, слушая, как журчит текущая под осыпью невидимая вода, перешли на левый берег и добрались до долины.
Я никогда не видел раньше такого богатства минералов, как в этих местах. Утверждают, что только Урал ими богаче. Повсюду были рассыпаны замечательные камни фиолетовый эвдиалист, розовый натролит… Вам никогда не приходилось видеть пластинчатый астролит? Нет? Как он сверкает на солнце! Точно внутри него горит огонь, разбрасывая искры. А «лопарская кровь»? Этот камень действительно похож на сгусток крови… Словом, я увлекся камнями, набил ими полные карманы и даже не заметил, как Крамов и Светлана, оживленно беседуя, ушли вперед.
