Мы благополучно добрались до реки Акры, но тут натолкнулись на такое, мягко говоря, нерасположение местных горных племен, что дальше на юг двигались уже не так беззаботно, как раньше. Мы перебрались через Заб восточнее Чара-Сурта, оставили слева Пир-Хасан, не удостоив своим присутствием тамошних курдов, пошли вдоль Джебель-Пир-Мама на юго-восток, потом по дуге завернули направо, чтобы где-то между Диялой и Малым Забом выйти к Тигру. Мы надеялись, что нас дружественно примут арабы джабур и дадут надежные ориентиры для дальнейшего продвижения. Но узнали, к нашему великому разочарованию, что они объединились с обеидами и бени-лам, чтобы все племена в междуречье Тигра и Тартара почувствовали острия их копий. Шаммары дружили с обеидами, вернее, с одной из фирка (групп), шейхом которой был Эсла эльМахем, но этот человек мог легко изменить свои привязанности, а о других фирка Мохаммед Эмин знал, что они враждебно относятся к хаддединам.
Так, после долгих мытарств и подчас опасных стычек мы, наконец, достигли северных отрогов Загросских гор.
Опустился вечер, и мы расположились лагерем на опушке чинарового леса. Над нами расстилался небосвод, такой красивый и чистый, как нигде в мире. Мы находились рядом с персидской границей, а воздух Персии считается непревзойденным по прозрачности и аромату. Звезды светили так ярко, что я, хотя луны не было, мог разглядеть стрелки своих часов на расстоянии трех шагов! Даже писать можно было при таком свете.
Чистота небосвода оказывала, наверное, воздействие на сознание, и я догадался, почему Персия стала родиной астрологии, этой незаконной дочери точной науки, открывающей нам светлые дали небес.
Расположение нашего лагеря вполне позволяло переночевать без сложностей под открытым небом. Днем нам удалось купить в одной хижине ягненка, и теперь мы разожгли огонь, чтобы поджарить мясо прямо в шкуре, а потом, уже поджаренное, разрезать на куски.
Наши лошади паслись поодаль. В последние дни они сильно переутомились, а отдохнуть возможности до сих пор не было. Что касается нас, то мы расслабились, за исключением одного человека. Это был сэр Дэвид, подхвативший местную хворь.
Несколько дней назад у него началась лихорадка и держалась 24 часа. Потом снова пропала, но проявился еще один жуткий «подарочек» Востока — по-латыни звучащий как «фебрис алеппенсис», а по-французски — «маль д'Алеппо», или «алеппская шишка». Эта разновидность чумы, поражающая также кошек и собак, начинается с кратковременной лихорадки, после чего на лице, груди и ногах появляются нарывы, источающие жидкость. Они держатся целый год и оставляют после себя глубокие шрамы. Встречается эта болезнь, несмотря на свое итальянское название, и в Антиохии, и в Мосуле, и в Диярбакыре, и в Багдаде, а также в некоторых областях Персии.
