— Приветствую тебя! — сказал, спешившись, каймакам, сначала обратясь к бею, затем ко мне.
— Добро пожаловать! — отвечал Али. — Что привело тебя ко мне?
— Нужда моих воинов, у которых нет и куска хлеба. Это было произнесено без долгого вступления и обрамляющих слов. Али улыбнулся.
— Я ожидал этого. Но ты же помнишь, что я обещал дать хлеб только в обмен за оружие.
— Да, ты говорил так, но, быть может, ты все-таки возьмешь деньги?
— Бей езидов не отступается от однажды сказанного. Тебе нужна пища, а мне нужны оружие и боеприпасы. Мы обменяемся и так принесем себе обоюдную пользу.
— Ты забываешь, что мне самому нужны оружие и боеприпасы.
— А ты забываешь, что и мне необходим хлеб. У меня здесь собраны многие тысячи езидов, и все они хотят есть и пить. А для чего тебе нужно оружие? Разве мы не друзья?
— Только до окончания перемирия.
— Да нет, может быть, и на более долгий срок. Эмир, я прошу тебя прочитать ему письмо губернатора!
— От него пришло письмо? — быстро спросил офицер.
— Да, я посылал гонца, он только что вернулся. Читай, эмир!
Я прочел письмо, которое еще держал в руках. Мне показалось, что я заметил некоторое разочарование на лице каймакама.
— Так, значит, между нами наступает мир?
— Да, — отвечал бей. — И ты будешь относиться к нам по-дружески. Как тебе особо повелевает мутасаррыф.
— Особо?
Он приложил к этому письмо, и я должен отдать его тебе.
— Письмо? Мне? — воскликнул офицер. — Где оно?
— Оно у эмира. Дай ему письмо!
Я уже хотел протянуть письмо, но суетливость каймакама заставила меня изменить решение.
— Позволь мне прочитать его!
Я прочитал, правда, только до последнего примечания, возбудившего во мне подозрения. Но он спросил:
— Это все? Дальше ничего не написано?
— Еще две строки. Слушай!
Я дочитал до конца и, читая, встал вполоборота к каймакаму, чтобы видеть его лицо. Только на одну секунду раскрылись его глаза больше, чем обычно, но уже по одному этому я с уверенностью мог определить, что это предложение содержало еще какой-то нам непонятный намек.
— Это письмо принадлежит мне. Покажи его, дай!
Произнося эти слова, он так быстро рванулся ко мне, что я едва успел отвести руку в сторону.
— К чему такая поспешность, каймакам? — спросил я его, поворачиваясь к нему. — Разве в этих строках присутствует что-то настолько важное, что заставило тебя потерять самообладание?
— Ничего, здесь совсем нет ничего важного, но все-таки это письмо мое!
— Мутасаррыф послал его бею, и от него зависит, отдать письмо тебе или только ознакомить с содержанием.
