– А-а-а! – истошно орал Лева, орудуя березовым веником, то исчезая в пару, то неясно проявляясь снова. – Ага-га-га-га!!! Вот что я тут люблю – единственное, – так это баньку! Рубят фишку в этом деле, сволочи!
Бегун на прилавке растирался травой.
– О-осень! Золотая о-осень!.. – пел в животном восторге Рубль. – Скоро болота ста-анут!.. И возьмем мы Ярое око! И пойдем к едрене ма-атери!..
– Нет, Лева, – сказал Бегун. – Даже если пойдем, то ничего не возьмем. С миром пойдем.
Рубль явил из густого пара удивленную физиономию. Недоверчиво присмотрелся к нему: не шутит ли?
– Ты что, Бегун?… Ты серьезно?… А для чего мы сюда перлись? На экскурсию? Ты же сам меня сюда потащил! Мы чуть не сдохли с тобой! Чего ради?… Это ведь не у меня долги в Москве – у тебя! Доска лимон гринов стоит!
– Здесь у нее другая цена, Лева, – покачал головой Бегун. – Она деньгами не меряется.
– Это попова внучка тебя в веру обратила?
– Я и раньше верил.
– Вот только не надо этого фуфла! – заорал Рубль. – Ненавижу вот эту брехню! Ненавижу, когда на «мерседесах» баб своих, бывших валютных б…, крестить возят! Когда президент со всей своей сворой в храме стоит, ручку патриарху целует – тошнит меня! Когда про веру врут – тошнит меня, тошнит! Э-э, – Рубль сунул два пальца в рот. – Я тоже крещеный! Я тоже верю! Верю, Господи! – перекрестился он. – Только не в дедушку на облаке! Верю, что есть высшая сила, мировой разум, который не даст нам сдохнуть от радиации, от СПИДа, от придурков-политиков! Верю! Только Бог у нас разный! Я напрямую верю – туда! – указал он в низкий потолок, увешанный гроздьями крупных капель. – Без досок и продажных попов! Я три курса МИФИ закончил, пока с досками не закрутился, – не знал? Думал, Лева Рублем родился? Теория расщепляющихся материалов! Я знаю, из чего этот мир состоит, каждый вот этот листочек – и как все это в пыль может разлететься! Что же, у меня с этими папуасами один Бог?
Бегун плеснул воды на камни. С трескучим шипением рванулись клубы густого пара, заволокли баню.
– Сваришь! – Рубль упал на пол.
– Бог один у всех, – сказал Бегун.
– Ага. «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Больше сказать-то нечего… Слушай, ну не мне же тебе объяснять. Мы ведь доски не крали, мы их спасали! – решил подойти с другой стороны Рубль. – Погнили бы все, к чертовой матери, на чердаках и в сараях. А так люди на них смотрят. Пусть не здесь, пусть в Америке, хоть в Занзибаре – главное, есть они! Ты же художник, едрена корень, ты же больше меня понимаешь. Такая красота в болотах пропадает! Неужели ты не хочешь, чтобы ее люди увидели?
