Он распахнул скрипучую дверь, умылся ледяной водой из бочки, почистил зубы толченым липовым углем с мятой.
Просыпалось Белоозеро, курился дымок над трубами, но на улице было еще безлюдно, только выскакивали на двор в одних рубахах ребятишки – с ведром за водой или по иной нужде.
Бегун увидел, как из поповского дома вышла Неждана, уже одетая для работы, но направилась не к болоту, а в лес. Он обогнул село по задворкам, чтобы не маячить перед окнами, с которых летом снимали промасленную холстину, и крадучись пошел следом.
Неждана легко шагала впереди, что-то негромко напевая про себя, глубоко приминая босыми ногами мох. Тяжелая белая коса раскачивалась за спиной, платок лежал на плечах – в отличие от баб, девки покрывали голову только в храме да под палящим солнцем. Она вышла на просторную поляну, заросшую высокой травой, и встала, глядя в небо, ожидая чего-то. Бегун тоже остановился в десяти шагах сзади, хоронясь за деревом.
Солнце прострелило густую хвою, и поляна вдруг вспыхнула, засветилась холодным голубоватым сиянием – сперва узкая полоса у леса, потом все шире и ярче. Вокруг каждой росинки играли, кружили острые радужные лучи. Неждана ступила в траву, широко провела ладонями по верхушкам, собирая росу и умывая лицо:
– Роса на лицо – краса на лицо… – несколько раз повторила она и вдруг резко обернулась.
Бегун снова отступил за дерево, но она, видно, заметила, потому что так же быстро глянула в сторону села и быстро пошла – но не к Белоозеру, а дальше, – оставляя за собой яркий зеленый след от сбитой ногами росы.
Отойдя немного, чтобы не столкнуться ненароком с бабами, идущими к полю, она принялась обрывать высокую траву, выискивая ее в густых зарослях крапивы. Бегун подошел ближе.
– Что же вы ходите за мной? – беззлобно спросила Неждана, не оглядываясь.
– Зачем росой умываешься? – сказал он. – Красивей уже не бывает.
– А вам-то что? Все одно не про вас, – ответила она без досады и без кокетства, как нечто само собой разумеющееся.
– Что собираешь?
– А вы что же, не видите? Или трав не знаете?
– Ну, кое-что знаю. Крапиву, лопух… А ты меня научи.
– Как же вы там живете? – удивилась Неждана. – Не знаете, по чему ходите… Это девясил, – показала она острый лист, войлочный с изнанки и гладкий сверху, изогнутый, как вываленный из пасти собачий язык. – Его с первым солнцем, по росе собирать надо, пока он силу не растерял. Самая сильная трава. В нем девять сил. А если в венок на Купалу его приплести, то, кому бросишь, никуда от тебя не денется – его девять сил держать будут.
