– Уйди, следопыт хренов. – Бегун облил ветки бензином и бросил спичку. Опалив ресницы, пыхнуло бесцветное пламя, сырые дрова кое-как разгорелись. Он достал из прицепа тушенку и хлеб, натопил в котелке снега, заварил чаю.
– Далеко еще ехать? – спросил Левка.
– Догони – спроси, – предложил Бегун.
Теперь, когда умолк мотор, слышны были таинственные звуки в ночной тайге: надсадный скрип ветвей, уставших под тяжестью снеговых шапок, внезапный вскрик какой-то птицы. Оба невольно жались ближе к огню, опасливо поглядывая через плечо в темноту, где чудились движение и пристальный взгляд в спину.
– Ружья даже нет, – сказал Рубль. – А если медведь?
– Медведь не пойдет на запах бензина.
– Откуда ты знаешь?
– Книги читать надо.
– А если шибко голодный?
– Не волнуйся. Тебя жрать – лучше с голоду сдохнуть, – Бегун расстелил в прицепе медвежью шкуру. – Раздевайся, – велел он Рублю.
– Что-то не замечал я у тебя этих наклонностей, – подозрительно сказал тот.
– Спать надо голыми, кретин, а то замерзнем поодиночке.
Они прижались друг к другу, накрывшись одеждой.
– Разит же от тебя, – поморщился Лева.
– Можно подумать, от тебя лучше.
– О, Господи, – вздохнул Рубль. – Об этом ли ты мечтал, Лева?
Они затихли, настороженно прислушиваясь к голосам тайги…
Бегун с трудом разомкнул воспаленные, слезящиеся глаза. Солнце уже стояло в верхушках сосен. Он растолкал Левку, оделся, едва двигая ватными руками, потер снегом лицо, заросшее густой щетиной, покрытое гарью ночных костров. В груди клокотало на каждом вздохе, он надолго мучительно закашлялся. Глянул на уходящий в глубину леса бесконечный лыжный след, качнул одну канистру, другую, нашел полную.
– Куда? – Лева с безумными глазами вцепился в канистру. – Не дам! Нам же не хватит назад!
– Последняя. Остальные на обратную дорогу.
– Ты вчера говорил – последняя! Мы сдохнем здесь! Понимаешь – сдохнем ни за что! Никто не узнает даже, костей не найдут! – чуть не плакал Рубль.
Бегун молча вырвал у него из рук канистру и слил в бак.
– Я не поеду дальше. – Рубль вылез из саней. – Ты идиот! Упертый идиот! По тебе психушка плачет! С чего ты взял, что он из Белоозера?
– Чувствую, – упрямо ответил Бегун. – Садись, поехали!
– Не поеду! Мне не нужно ничего! Я не хочу подыхать здесь!
Бегун молча завел мотор и тронулся.
– Эй… Подожди! – Левка, проваливаясь в снег по пояс, кинулся за санями, уцепился за борт и перевалился внутрь, продолжая кричать что-то и бессильно грозить кулаком.
