– Понравилось?
– Очень, – искренне ответила та.
– Его стихи, – указал на мусорщика Петр Иванович. Перехватил ее удивленный взгляд и пожал плечами: – Вы что, первый день знакомы?… А впрочем, что я в ваши игры лезу! Давай теперь эту… – обернулся он было к сыну и тут же махнул рукой: – Не надо. Иди. А то совсем растаю…
Кирилл с достоинством покинул палубу.
Откуда-то послышался неприятный электронный зуммер. Говорливый господин вытащил из внутреннего кармана радиотелефон, прижал к мясистому уху и осведомился:
– Чего еще?… – растерянно глянул на хозяина и сказал: – Они арестовали счета.
Петр Иванович неожиданно резко для его солидной комплекции вскочил и пнул шезлонг так, что тот сложился и отлетел к дверям салона.
– Поднимай курортников! Ефимова ко мне! Вызывай Москву! – повернулся к мусорщику и развел руками. – Извини, опять бардак начинается! Хочешь каюту? Отдохнете.
– Поедем, – поднялся тот. – Мы на машине.
– Отдай ключи. Мои тебя довезут, – категорически сказал Петр Иванович, галантно раскланялся с девушкой и пошел в салон. Говорливый господин спешил следом.
– Он кто? – спросила девушка, думая о чем-то своем.
– Мэр, – мусорщик глянул на часы. – Скоро светает. Как раз успеем.
Они ехали по узким улочкам в длинном «линкольне». От водителя и охранника их отделяло бронированное стекло, так что мусорщик и девушка спокойно разговаривали сзади.
– Невероятно, – сказала девушка. – Не сплю уже пятую ночь, и порхаю, как бабочка… Продолжим?
– Я иссяк. Твоя очередь.
– Любовь, любовь… – вздохнула девушка, задумчиво разглядывая кожаную обивку потолка. – Такая разная. Странно, что называется все одним словом… Ты так и не решился поцеловать ни одну девочку, потому что читал слишком много книг и боялся, что в жизни это будет не так красиво. В армии ты был единственным нецелованным и очень стеснялся этого, и отмалчивался в похабных солдатских разговорах. А мужики кругом были грубые, потому что служить тебя угораздило в десанте, в штурмовой бригаде…
Мусорщик остро глянул на нее. Девушка ждала этого, засмеялась и указала на бледную наколку у него на тыльной стороне кисти: парашют и буквы ДШБ.
– Наверное, Афганистан, – продолжала она. – Как раз те годы…
– Ангола, – поправил мусорщик. – Тоже братская помощь. Только братья почернее.
– Там ты и расстался с мечтой осчастливить все человечество разом, теперь ты хотел сделать счастливым хотя бы одного человека. И ты нашел этого человека: тихую близорукую сокурсницу. Она обладала удивительным даром: если она ехала в метро, ее обязательно прихлопывало дверью, она постоянно везде опаздывала и все теряла, и каждый продавец считал своим долгом наорать на нее. Вы поженились и были счастливы. Тебе не нужны были другие женщины, хотя она и в тридцать лет краснела, как девочка, при слове «трахаться» и старательно заменяла его смешными детскими выражениями. Тебя это трогало. Вы думали жить долго и умереть в один день. Но она ушла от тебя…
