Бегун распеленал доску.
Лицо Еремея разгладилось и будто осветилось исходящим от иконы сиянием. Он истово перекрестился, бережно взял Спаса и замер, шепча благодарственную молитву.
– Рано радуешься, – сказал Бегун. – Лучше помолись, чтоб живыми остаться. – Он спрятал икону обратно в сумку и протянул Еремею макарова. – Разберешься, с какой стороны стреляет?
Еремей брезгливо повертел в руках пистолет и вернул.
– А что тебе надо? – раздраженно спросил Бегун. – Пращу? Или это, бронебойное? – кивнул он на двухметровую пищаль.
Еремей снова покачал головой и указал на другую диораму, где охотник в меховом треухе целился в горностая из допотопной берданки.
– Это, – сказал он. Видно было, что он давно и сладострастно присматривался к винтовке.
– Извини, – развел руками Бегун. – Музейный экспонат. Поехали, времени в обрез…
Но навстречу уже спешил за Павликом Переславский.
– Не пущу! – издалека раскинул он руки. – Я о таком помощнике всю жизнь мечтал. Мы с ним в две недели старую Россию реставрируем!
– Слушай… – начал было Бегун.
– И слушать не хочу! – категорически замотал Гриша бородой. – Восемь лет не был – и нá тебе! Хоть пару дней. Пацан пусть свежим воздухом продышится.
– Да подожди…
– Ну хоть часок! Часом раньше, часом позже. Музей посмотри, чаю попьем, как люди… – скисая, попросил Гриша.
– Слушай! – Бегун сильно встряхнул его за плечо, отвел в сторону. – Если появятся люди из Конторы – должны появиться рано или поздно, – скажешь: был, уехал, собирался в Прибалтику – то ли в Литву, то ли в Латвию. Понял?
– Опять? – только и спросил Переславский.
– Извини, что тебя впутал. Еще скажешь… А в общем, больше ничего, – сказал Бегун, глядя на тормозящую у парадных дверей «Волгу»-«норушку». – Быстро работают, сволочи! – он кинулся к черному ходу, увлекая за собой Павлика и Еремея.
Трое чекистов, оттеснив дежурную бабульку, вошли в музей. Открытая настежь задняя дверь светилась в конце длинного темного коридора, и силуэты беглецов были у них как на ладони.
– Стоять! – крикнул старший и выстрелил в потолок. Бегун затолкнул Павлика в нишу к петровским кирасирам и веером, не целясь, высадил по чекистам пол-обоймы. Те не ожидали сопротивления, тоже попрятались в диорамы и открыли огонь изо всех стволов. Пули завизжали, рикошетя от стен во все стороны. Одна попала в железную ногу тевтонца, рыцарь рухнул в рост поперек коридора, разваливаясь на части, шлем покатился, грохоча забралом. Рассыпалась стеклянная витрина, пробитый серебряный кубок будто сдуло с подставки, повалились из диорам тряпичные куклы, падали со стен картины.
