Забивала искал утешения в построении сложных филогенетических деревьев, зарывался в кладограммы. Но утешения в них не находилось.
– Нет там кривой частотного распределения, – жаловался он мне. – И равновесие между этническими популяциями не нарушено – не за что уцепиться.
Он перелопачивал собранные Сатвиком данные в поисках хоть какой-то закономерности.
– Распределение случайно, – говорил он. – Не вижу связи.
– Может быть, ее и нет?
Он покачал головой.
– Тогда кто они такие? Какое-то пустое множество? Неиграющие элементы недетерминированной системы?
У Сатвика, естественно, были свои соображения.
– Почему не ученые? – спросил я его как-то ночью, прижимая к уху трубку. – Если разброс случайный, почему никто из нас?..
– Самоотбор, – ответил Сатвик. – Если ты – элемент недетерминированной системы, к чему тебе наука?
– О чем ты говоришь?
– К упорядоченному поведению способны многие виды, – пояснил он. – Оно еще не означает сознания.
– Речь-то о людях, – возразил я. – Не может это быть правдой.
Я еще не договорил, а уже мечтал взять свои слова обратно. Сколько раз они произносились в квантовой механике? «Это не может быть правдой. Так быть не может».
– Факты есть факты, – напомнил Сатвик. – Твои глаза – двойная щель.
– А кто-нибудь из них знал, на что ты их проверяешь, зажигая перед ними лампочку? Они знают, что не такие, как все?
– Один, – сказал Сатвик. И минуту молчал. – Один знает.
* * *
Много дней спустя он последний раз позвонил мне ночью. Из Денвера. Его последний звонок.
– Думаю, нам нельзя было этого делать, – удивительно резко проговорил он.
Я, протирая глаза, сел на кровати.
– Чего делать?
– Нельзя было собирать эту штуку, – сказал он. – То слабое место реальности, о котором ты толковал… думаю, нам не положено было использовать его таким образом. Для проверки.
– О чем ты говоришь? – Свет фонаря с парковки косо падал в окно, рисовал бледную полосу на полу. За ночь комната выстывала. – Что случилось? – спросил я.
– Я снова видел того мальчика.
– Кого?
– Мальчика из Нью-Йорка, – повторил он. – Я его сегодня видел. Он ко мне приходил.
Голова у меня еще не работала. Я мучительно пытался понять.
– Мальчик… – Я еще не проснулся, мне бы кофе выпить. – Чего он хотел?
– Думаю, он приходил меня предупредить.
И Сатвик дал отбой.
