– Нет, – ответил я, – с понедельника.
Она плакала в трубку:
– Он каждый вечер звонил домой. Ни разу не пропустил.
– Уверен, с ним все хорошо, – солгал я.
После разговора я взял пиджак, ключи и вышел. Прокатная машина блестела под фонарями парковки.
«Они знают, что не такие?» – спросил я его.
«Один, – ответил он. – Один знает».
Я нажал газ, вылетел на дорогу на желтый свет.
Чем сложнее система, тем больше в ней может поломаться. Об этом говорил Забивала.
Всё поломалось. Прожектор. Моторчики для коллапса волны. Может ли прожектор увидеть темноту, если видит только свет?
На шоссе я вылетел через две минуты.
* * *
Стук в дверь.
Ее лицо в щелке.
– Джой, – сказал я.
Она оставила дверную створку качаться, повернулась и ушла в глубину квартиры. Слов не было. Они пришли много позже.
В постели она прижалась теплой щекой к моему плечу. Я рассказал ей про Сатвика. Про звонок его жены.
Она лежала молча, не заговаривала. В темноте у нее была форма. Изгиб бедра.
– Каждую ночь снятся кошмары, – сказал я.
– Они пройдут.
– Что ты понимаешь в сновидениях?
Она по голосу услышала, что это вопрос, а не насмешка.
– Звук и прикосновения, – сказала она. – Но я помню, как видела сны. Это было так давно, что не знаю: помню, как видела, или помню, как видела во сне? А может быть, это одно и то же.
– Может быть, – согласился я.
– Сегодня пришла новая угроза, – сказала она. – Письмо на адрес лаборатории. Я подслушала, как Джереми говорил о нем в коридоре.
Тень шевельнулась. Я не видел ее, но чувствовал ее руку на своей груди.
– Так что тебе снится? – спросила она.
– Никогда не запоминаю снов.
– Храни свои тайны, – сказала она. – Я не в обиде.
– Ты думаешь, с ним все в порядке?
Она долго молчала.
– Он вернется. Думаю, он просто сбился с пути.
* * *
– Заходи.
Джереми сидел за столом перед развалом бумаг.
Я все утро думал, что ему скажу, но сейчас не знал, с чего начать.
– Думаю, что-то случилось, – начал я.
Джереми отложил ручку.
– Ты о чем?
– С Сатвиком. Никто не может с ним связаться, телефон переключен на голосовую почту.
– Ты говорил с его женой?
– Вчера вечером – она тоже не может дозвониться. Она волнуется.
– Он часто вот так пропадал с радара?
– Бывало, на несколько дней, но он обычно отвечал на звонки.
– На мои – нет, – с досадой бросил Джереми. – Ты знаешь, над чем он работал?
– Он высылал отчеты факсом.
– О себе я этого сказать не могу. Не люблю, когда меня держат в потемках.
– Я думал, он тебе докладывается.
– Ни о чем он не докладывался. Попросил несколько дней за свой счет для «разведки нового направления» – кажется, он так выразился, – но это было довольно давно. Он должен был уже вернуться.
